Пока они кашеварили, другие расставили раскладные столики у лежаков.
Около одиннадцати вечера все сели за столы. Каждому налили по сто грамм водки. Все выпили, кроме меня. Володя повернулся ко мне и спросил:
– Почему не пьёшь?
– Я вообще не пью.
– Как, совсем?.. – удивился он.
– Ага, совсем.
Тут Володя вспомнил анекдот, что я рассказывал по дороге, и сказал:
– Альфе больше не наливать!
Все рассмеялись.
«Может, он успел им рассказать, пока носили вещи?» – подумал я.
Не знаю, сколько водки было выпито, но наливали они часто. В общем, ужин получился весёлым. Видно алкоголь сделал своё дело. Разговаривали кто о чём. Мы сошлись в интересах с Серёгой, нашим водителем. Он служил в ВДВ, а я занимался парашютным спортом, так для удовольствия, и само собой на этой теме друг друга поймали. Мы так долго с ним разговаривали, что не заметили, как все начали расходиться по местам, где будут спать. Некоторые пошли по автобусам, кто–то остался в зимовье, как, впрочем, и я. Мне дали матрац и одеяло. Я подбросил дров в печь и начал укладываться. На дежурстве осталось двое, они практически не пили.
Ночь накрыла нас своей вьюжной шапкой. Ветер, как огромный, замёрзший пёс, которого злой хозяин не пускает в дом, всё выл и выл под дверью, и под эти завывания я заснул.
Кровь, кровь, кровь… Крики ужаса. Перед глазами всё плывёт. Жгущая боль в груди. Она разливается по всему телу. Руки и ноги жжёт так, как будто внутри тебя пожар, он расходится по всему телу. А кости… будто их зажали в тиски с разных сторон, и растягивают.
Голова… Такое ощущение, что внутри, что–то взорвалось. Только взрывная волна раскатывается по всему черепу в замедленном темпе, постепенно распространяя боль… Кричу. Но это не крик, а рёв…
– Сергей, Сергей, – были слышны сквозь сон чьи–то голоса.
Я подпрыгнул с матраца…
Как мне потом рассказал Серёга, я стоял в полуприседе, ссутулившись, пальцы на руках растопырены и согнуты, такое ощущение, что я собирался на кого-то напасть. На лице ярость, из-под сдвинутых бровей бешенный, нечеловеческий взгляд, и оскаленный рот, из которого стекала слюна.
– Серёжа, успокойся, это мы, мы все свои, а это я Володя.
Я очнулся… Ничего не понимаю. Все стоят с направленным на меня оружием.
– Вы чего, ребята, нельзя направлять оружие на человека, – сказал я спокойно, – что-то случилось?