Он нашел пистолет и осторожно поднялся наверх – взглянуть на второго кубинца. Тот был тоже мертвее некуда и лежал, скорчившись в углу, с оскаленным ртом. Феннеру он показался похожим на пристреленного бешеного пса. Быстрый обыск ничего не дал, и Феннер снова спустился вниз. Хотелось поскорее убраться отсюда. Он выключил свет в холле, открыл дверь и вышел в ночь.
Снаружи стояла машина. В ней никого не было, но Феннер не стал ее трогать. Он прошел по улице, держась в тени, и успокоился, лишь оказавшись на людной Фултон-стрит.
В контору он приехал на такси, по дороге обдумав план действий. Поднялся на лифте на четвертый этаж и поспешил в свой кабинет.
Свет все еще горел, и на миг он замер на пороге. Потом, держа руку на пистолете, повернул ручку и вошел.
Паула, сидевшая в кресле у телефона, вскинула голову – явно уже успела задремать.
– Почему домой-то не пошла?
Паула показала на телефон.
– Она могла позвонить, – тихо сказала она.
Феннер устало сел рядом.
– Дэйв, прости, я…
– Проехали. – Он потрепал ее по руке. – Ты рассердилась по делу. Тут такое началось… Эти два кубинца похитили девушку, убили и разрубили ее на куски. Я поймал их за попыткой спрятать тело. Они мертвы. Я их обоих убил. Не перебивай, расскажу быстро. Копов к этому делу допускать нельзя. Это между мной и тем, кто заварил кашу. Те два урода, считай, заправка, но никак не салат. Вот, взгляни.
Он дал Пауле письмо, которое нашел в сумочке Мэриан.
Паула прочла и немного побледнела, но в целом оставалась спокойной.
– Ки-Уэст?
Феннер невесело улыбнулся:
– Есть соображения?
Паула задумалась. Феннер продолжил:
– Клиентка искала сестру. Сказала, что не знает, где она. Почему не упомянула Ки-Уэст? Знаешь, детка, все это похоже на ловушку. Все здесь не сходится.
– А кто такой Пио? – Паула перечитывала письмо. – И Нулен?
Феннер покачал головой. Взгляд его был тяжелым.
– Не знаю, детка, но выясню. Та девушка заплатила мне шесть тысяч, и я все выясню, даже если придется потратить их до последнего цента.
Он подошел к телефону и набрал номер. Пока соединение устанавливалось, сказал:
– Айку придется отработать кое-что из деньжат, которые он от меня получает.
В трубке щелкнуло.
– Айк? – Феннер помолчал. – Скажите, что его спрашивает Феннер, – и пусть не выпендривается. Передайте, что, если сейчас же не возьмет трубку, я приеду и пересчитаю ему зубы – лично. – Он снова подождал, пиная ножку стола, потом в трубке раздалось рычание Айка.