Мой хозяин выключил видео. Закрыл крышку ноутбука.
– Раздевай меня, Шлю! – приказа он. – Мы идём купаться.
Прямо там, в кабинете, я помогла ему снять всю одежду. Затем он снова взял меня за кольцо на ошейнике и повёл в ванную.
– На колени и жди приказов, – сказал он, заходя в душевую кабинку.
Я опустилась на колени, наблюдая за хозяином. Зажурчала вода.
Господин мылся долго. Минут двадцать, может чуть больше. Обычно он справлялся за десять. За пятнадцать, если брился. Наконец, вода прекратила литься.
– Шлю! Полотенце, – скомандовал он.
Я встала с колен и подала ему полотенце.
– Ты обалдела?! – округлились его глаза. – Вытирай меня!
Я принялась за дело. Тщательно вытерла его лицо, шею, грудь, руки, спину. Затем стала на колени и нежно протёрла член и яички. Перекинула полотенце за хозяина, и вытерла попу. Затем спустилась полотенцем вначале по правой ноге, затем по левой.
– Молодец, Шлю! – ласково погладил он меня по щеке. – Раздевайся.
Пока я стягивала латексную одежду, он накинул халат и сходил за ключиком. Когда я осталась лишь в поясе верности и ошейнике, он расстегнул замочек на последнем. Пояс верности открывался по отпечатку его пальца. Вскоре я осталась полностью обнажённой. Как-то непривычно было себя чувствовать без ставшего привычным латексного облачения.
В этот раз у меня оказалось намного больше времени. Я успела не только вдосталь помыться, но и произвести депиляцию всех необходимых мест. Господин в это время сидел на краю ванной, переписывался с кем-то… Хотя, почему с «кем-то». Сто против одного, что переписывался с Ольгой.
В какой-то момент у меня возник призрак ревности. Я заставила себя закрыть глаза и десять раз вдохнуть-выдохнуть. Успокоиться. Если бы муж хотел от меня уйти, то уже бы ушёл. Мужчину даже дети удержать не смогут, если он соберётся уйти к другой девушке.
Когда я выключила воду и собралась выходить, господин приказал:
– Стой на месте. Расставь ноги, – он отложил телефон на полочку и подошёл, взял душ, начал скручивать лейку.
– Нет! Пожалуйста! – взмолилась я, наблюдая за его действиями.
– Почему я должен не делать этого? – последовал вопрос.
Я чувствовала подвох. Если воспринимать это как наказание, то он скажет, что ему решать, когда и за что меня наказывать. Если воспринимать как удовольствие, то почему я отказываюсь?