Зато я сама решила не стесняться
(только печень не решилась пробовать, на всякий случай). Что-то
такой аппетит зверский проснулся, казалось, ничем не унять. И
плевать мне, что эта мальвина дрищеватая о моём аппетите думает: не
нравится, не смотри!
«А ты на неё не пялься! На меня
смотри!» – зыркнув, в сторону Халка приказала я. Вслух-то ему это
повторить боязно, а хочется. Ситуация между нами прямо скажем не
фонтан, ничего не понятно. И объяснять никто не собирается,
изверги.
Одно счастье – наелась, и голова
вроде бы больше не болит.
Когда обед закончился, Воу с Кижумом
в две пары рук (форкошу я их пририсовала мысленно) сноровисто всё
покидали обратно в шкаф. Я даже ойкнуть не успела, а уже всё
куда-то подевалось.
Очертенеть какой сервис! Они ж туда и
грязные ложки кинули. Что за магическая золушка их там потом мыть
будет? Уж не держат ли они для этих целей с той стороны шкафчика
десяток рабынь-попаданок или эльфов длинноухих? Мне бы не хотелось,
хотя, за такую вкусноту можно и поработать.
Пока я рот от удивления открывала,
народ из-за стола успел подняться. Лохмач, по-быстрому со всеми
раскланявшись, крикнув что-то Халку, куда-то спешно улепётал,
русалица отошла к дивану и, демонстративно не глядя в мою сторону,
принялась раскладывать у себя на коленях какой-то металлический
сундучок.
Мне, конечно же, тут же жуть как
стало интересно что же у неё там, но подойти означало бы признать
перед ней превосходство, а на это я была не готова ни за какие
коврижки.
И чёрт с тобой! Неинтересно мне, что
это за флакончики да таблеточки. «Колёса», наверное, ваши
какие-нибудь. Перетёртая веточка можжевельника, с которой тебя
колбасит на твоём болоте. Во-во, занюхни, может, отпустит, истерить
будешь поменьше.
Отвернувшись от неё, я уже хотела
поинтересоваться у Халка когда пойдём домой, как он вместе с
форкошем взяли меня в оборот, утянув заниматься изучением языка.
Вот тебе и раз!
Я-то думала, что теперь, когда
узнала, как тут всё круто и волшебно, точно найдётся способ меня
экстренно осчастливить возможностью говорить на всех возможных
языках: хоть с птичками, хоть с гамадрилами, а тут такой вот облом.
Значит, косу мне вырастить и перекрасить – это раз плюнуть, а учить
язык надо непременно зубрёжкой.
Изверги!
Да делать нечего, пришлось
подчиниться. Происходило это так: сначала Халк показывал какое-то
действо или предмет, потом я называла его вслух, представляла
закрытыми глазами, а потом мне уже озвучивали его название на их
языке. И происходило это при строгом наблюдении Воу, который
вмешивался в процесс не чаще пары раз. Уж, не знаю, зачем он вообще
с нами сидел? Может, выискивал, какие скандальные подробности наших
взаимоотношений с Халкушей из моей памяти, но особо не мешал.