«А вот нетушки! Я тебе расскажу, а ты
мне ничего не объяснишь. Не пойдёт», – законно возмутилась я, решив
держаться до последнего.
В конце концов, хватит уже с меня
тайн. Вот только докопаюсь до истины, освоюсь чуть в телепатии, и
их головешки начну щёлкать, как орехи. Тогда уже от меня ничего не
спрячете! Всё разузнаю и перекрою по-своему!
Но разузнать мне ничего не дала
усилившаяся головная боль. Я сжала свою черепушку посильнее и едва
не завыла. Так и не поняла, когда Воу от меня отрубился, но
полегчало мне не сразу. Хорошо хоть есть кому меня, бедняжку,
пожалеть.
Какие же у Кижума чуткие руки.
М-м-м… Нет, ну, вот иногда я не
против пострадать, раз уж после, меня так лелеют. Стоило моей
головке снова заболеть, как он тут как тут: на ручки взял, на
диванчике положил, по волосам гладит.
Что ещё для счастья надо? Разве
только поцелуй. Но форкош тут, и опять бдит. Вон, как зыркает
внимательно на нас из своего угла, даже не думает притворяться
спящим.
Хорошо хоть Лохмачу всё по-барабану,
снова куда-то ускакал. И где его вечно черти носят? Постоянно
таскается где-то на морозе. Хоть, в последнее время, погодка –
благодать, не так уже холодно, и солнца, вроде, больше стало, но
снег никуда не делся ведь.
Кстати, о погоде. А не весна ли к нам
идёт? Сегодня, когда выскочила на улицу, было как-то так очень
солнечно, я ж даже без шапки и расстегнутой спокойно шла. И потом
какое-то время на улице стояла, а у меня даже нос не замёрз, хотя
раньше сразу промораживало. Точно, весна! Надеюсь, будет ещё
теплее, а снег всё-таки растает, иначе озверею постоянно в тулупе
ходить. Не могут же они тут, в самом деле, в вечной мерзлоте жить?
Откуда-то же берут на засолку свои мутанские огурцы и всё
прочее?
Эй, ты куда это? Приспичило, что ли?
Я недовольно приподнялась с дивана, потревоженная Халком, который с
чего-то вдруг куда-то собрался. Что? Ну, так, если надо, иди, я
разве против? Тут-то не на мороз и недалече. Чего ты так смотришь
на меня, будто на луну собрался? Или, правда, куда-то собрался?
– Ты куда? – разволновавшись, вслух
спросила я.
Опустила ноги на пол и с прищуром
посмотрела на него. Как-то это всё подозрительно. И непонятно!
Вообще! Чего ты машешь в сторону? Я ж не понимаю ни черта!
– Куда?
– Хаз, – повторил Кижум.
Я напрягла извилины, выискивая это
слово среди тех, которые учила. Кажется, что-то такое я должна
помнить. Ведь вертится на языке. Что ж такое? Не уходи. Я должна
вспомнить. Это точно что-то означало.