– Лёля?..
Ничего. Это я выдумала. Я всё
выдумала, кроме тебя! Я в другом мире, вокруг одни чудики, и ничего
я не больная.
– Ты ведь настоящий? – спросила я
вслух, стискивая ткань его рубашки.
Ну, что ты смотришь на меня? Скажи
что-нибудь! Скажи хоть что-нибудь, я всему поверю.
Ладно, поняла… Я вынуждено
повернулась к пританцовывающему рядом с нами Воу.
«Что случилось?» – тут же вклинился в
мою голову вопрос.
«Я сумасшедшая?» – ослабив хватку,
но, не выпуская рубашку Халка, всхлипнув, спросила я у форкоша.
«Что за странный вопрос?» – удивился
Воу.
То, что он удивился, отпечаталось,
конечно, на морде, а не в вопросе. Мысленно такую ерунду сложно
передать, поэтому приходилось всё равно обращать внимание на
собеседника. Особенно сейчас, а то не поймёшь, врёт он, или нет.
Так что его изменившаяся морда давала мне надежду, но небольшую:
мало ли, вдруг, он просто обалдел от моей прозорливости?
«Нормальный вопрос. Вы настоящие или
я вас выдумала?» – допытывалась я, всё больше хмурясь.
А как мне не хмуриться, когда он под
дурочка косит, а Кижум с остальными так странно на меня смотрят,
будто я сейчас распсихуюсь не хуже русалицы и всех их тут покошу
собственным визгом, хотя мне-то это совсем не под силу. У меня даже
с телепатией не очень.
«Конечно, мы настоящие».
«Как будто бы глюки могли признаться,
что они глюки», – возмутилась я, потирая висок.
Опять голова заболела. Что ж такое?!
И ведь пяти минут не общаемся! А ещё в ушах звенит, будто бы кто-то
шепчет что-то, а прислушаешься – ничего. Кошмар. Белый шум
какой-то.
«Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?
Что может тебя убедить, что мы и всё окружающее тебя настоящее?» –
растерявшись от моих заявлений, деловито поинтересовался
форкош.
А сам мне в лицо всё заглядывает, и с
ноги на ногу преступает, иногда косясь на Кижума. Хорошо хоть он
поддерживает, а то чего-то я ослабевать стала.
«Не знаю», – рыдая, призналась я.
А глаза закрыла, потому что перед
ними мушки замелькали и пятнышки тёмные.
«Почему ты вообще вдруг решила, что
мы ненастоящие?» – допытывался форкош, надавливая на виски своим
любопытством, что у меня вовсе в глазах потемнело.
«Кук сказал», – вытирая ладонью
слёзы, сдала с потрохами я Головешку.
А чего? Если они настоящие, зачем он
меня тогда безумной называл?
«Ты разговаривала с Куком?»