«Не спится. Воу, а на родине Кижума
мужчины бьют своих жён?».
«Зачем бы это?» – удивился форкош,
заворочавшись.
«Ну, не знаю, за неподобающее
поведение, например», – закинула удочку я.
Знаю я вас, мужиков, лишь бы уйти от
ответа. И не надейся! А то сейчас начнёшь уводить, типа не так
вопросы задаю, я тебе столько примеров сейчас навыдаю, что
расколешься, как миленький. Это важно для меня!
«Не слышал о таком».
«Уверен?».
И пристальный взгляд. Колись, давай.
Видал, как на тебя смотрю, значит, рассказывай. Эх, лампочкой ещё в
морду бы посветить, от бати слыхала, это многих настраивает на
нужный лад на допросе, но кто ж мне даст так с ним.
«Физическая расправа с особями
женского пола, за что бы то ни было в мире Халка наказуема. Может,
от того у них с бабами и столько проблем».
«А какие у них проблемы с ними?» –
слегка обалдев от его внезапной откровенности, сразу же пристала с
очередным вопросом я.
Вот это уже интересно, вот это уже
важно.
«Безделье в голову ударило. Придёт
время, сама узнаешь, а то, может, и такой же станешь. Но я надеюсь,
что наш мир и здешние законы тебе будут ближе. Хоть и не должен
тебе это говорить».
«А какой это такой я могу стать?»
Воу молчал, нарочито зажмуриваясь и
положа морду на лапы. Понятно, спрашивать об этом мне нельзя. Что ж
такое-то, а?
– Воу… Воу!..
Он всё-таки открыл глаза и посмотрел
на меня взглядом, означающим что-то типа «что тебе ещё нужно от
меня, убогая?».
«Воу, а если у них бить нельзя, чего
ж мне Халк угрожал, когда я от тебя ножом защищалась сперепугу?» –
насупившись, спросила я, потом опомнившись, ещё быстро добавила:
«Извини за это, я очень испугалась».
«Ничего. Я не могу злиться на тебя за
это», – добродушно открестился волчара, будто я ему тогда просто на
лапу случайно наступила, а не убить пыталась.
Вот чудной! Если бы меня кто-то убить
пытался, я бы с опаской к нему относилась, с предубеждением, даже
сильнее. А ну как я спиной к нему однажды повернусь, а он меня
пером под рёбрышко. Нет, слишком уж форкош добрый, слишком. И
непонятно с чего даже. Или это уверенность в себе? Прямо как у
отца. Он тоже почему-то знал за других на что способны.
С другой стороны, я вот Рау же
приняла, хотя они с Кижумом натурально дрались. Но, может, это
потому, что я была уверена в Кижуме? Или не верила, что всё
взаправду? Или, может, потому, что общение с Воу убедило меня, что
форкоши незлые? Необъяснимо. Смотрю сейчас на них и вот что-то
такое тёплое вроде бы внутри. Как так? Куда делся страх? – Сама не
знаю.