И снова облом. Блюдо было иное, с
луком, помидорками крупными, хоть и вялеными, но опять же тушёное и
похожее на огроменную котлету или мясной хлеб.
Чёрт знает что такое! Издевательство
над человеком, ей Богу!
Второе блюдо перекочевало так же на
стол. Здесь мне следовало бы остановиться, но я не могла оставить в
покое этот долбанный шкаф, мне кровь из носа нужно было выудить из
него что-то жареное. Все эти супчики, бульошки, жаркое, пусть Кижум
с Воу достают, блюстители чужой фигуры, я хочу шашлык и варенья, а
раз второе достать получилось, то что за проблема с мясом-то? Нет,
я должна расчихвостить эту магическую штуку во что бы то ни
стало…
Так я повторила себе ещё раза три,
каждым сопровождая очередную чашку с новым изыском. В этом
захолустье сроду, небось, таких разносолов не видывали. Вот
тушённая свинина в томатном соусе с плоской лапшой, вот раскатанный
донельзя пласт говядины, который должен был быть отбивными, а это
странная жижа – печень по-строгановски. С последней это я что-то
неправильно вспомнила или представила, каюсь.
Вот как раз когда я над ней
хмурилась, пытаясь понять, что это вообще такое вышло у меня, от
дверей услышала знакомый оклик, полный как обычно осуждения.
– Лёля.
Вот, чёрт! Почти забыла!..
А чего? Я ж ничего такого?!
Я осторожно попыталась прикрыть
руками сразу несколько блюд, но ничего не получилось. Чёрт,
спалили, съесть не успею точно. Повинно опустив голову, я едва не
утопила в «псевдопечени по-строгановски» все собственные лохмы.
Отставила тарелку и тут же схватилась за гриву, быстро закручивая в
жгут, чтобы не мешались, и максимально смущённо подняла на Кижума
глаза. Как-то я не продумала этот момент с готовкой, вот
совсем.
Я думала, он на меня сейчас станет
ругаться, но Кижум почему-то молчал, разглядывая меня с ног до
головы.
А? Как я тебе сейчас?
Этот его пристальный взгляд вызвал во
мне томление, я даже взялась сильно удлинившиеся волосы перевивать
в косу, быстрыми движениями пальцев. Не забыла, надо же, хоть косу
срезала при переезде в город к отцу.
Боже, что же это?! Сейчас помру от
неизвестности и волнения.
А Кижум всё смотрит и смотрит, и
молчит. Прямо не знаю, что и делать, то ли каяться, то ли на шею
бросаться. Жарко от него, жуть прямо. Нет, не должна, он сам
должен, вчера же в бане смог и сейчас.