– Откуда я знала, что тебя нужно слушаться.
– Промотай диалог на фразу выше. Я не говорил, что нужно. Я сказал – должна была слушаться. Сейчас ты как слепой новорожденный котенок. Ничего не знаешь, не умеешь и не понимаешь. Хочешь выбраться живой – делай то, что я говорю.
– Думаешь, есть шанс? – язвительно поинтересовалась я и, не желая больше переругиваться, тут же перевела тему: – Что у тебя было за задание?
– Заткнись, – равнодушно отозвался Рен, в очередной раз закрывая глаза.
За дверью послышались шаги, заставив насторожиться. Кто-то прошел мимо, не задерживаясь рядом с нашей камерой.
– Я умерла? – вновь вырвался у меня вопрос.
– Где-то да, – растягивая слова, недовольно протянул Рен. – А здесь ты пока еще жива.
Оговорка «пока еще» неприятно резанула слух. Все мое тело словно покрылось вязкой тянущейся жижей. И чем больше я пыталась отбросить от себя это неприятное ощущение, тем сильнее в нем увязала.
– Ты сказал «отправили».
Рен покосился на меня. Лунный свет разлился по бетону, удлинил тени.
– А до этого ты говорил «стекаются люди», – продолжила я. – Оговорился или же знаешь больше, чем хочешь показать?
Рен цыкнул сквозь зубы и отвернулся. Ему уже порядком надоели мои вопросы, однако он продолжал отвечать.
– Стекаются – значит, совершают грех и становятся ближе к этому миру. – Рен опустил веки. – Но прийти сюда сами люди не могут. Есть те, кто доставляет грешников в эту реальность. Здесь все находятся в своего рода принудительной ссылке.
– Всех грешников отправляют в этот мир?
– Нет, – натянуто проговорил Рен. – Только тех, что пали ниже некуда.
– А как их находят? В смысле, как их выделяют из числа остальных? И кто их сюда доставляет?
Вытянув вторую ногу, Рен сделал глубокий вдох и медленный выдох.
– Если ты сейчас закроешь рот и будешь молчать до конца нашего пребывания в этой камере, я тебе как-нибудь об этом расскажу, – пообещал он.
* * *
Меня разбудил звук поворачиваемого в замке ключа. Вздрогнув, я открыла глаза и с трудом подняла голову с плеча Рена, пытаясь понять, где нахожусь. Вместе с последними воспоминаниями пришел страх, прогоняя послевкусие беспокойного сна. Помещение наполнилось скрипом дверных петель, затем тяжелыми шагами. Из темноты появилась крупная фигура Тима.
– Подъем, – грубо произнес он, держась от нас на расстоянии.