Всем было ясно, что сторож убит непременно этим мастеровым, воспользовавшимся и сбережениями убитого старика, и его новым пальто. Однако, как мастерового не пытали, а в преступлении он не сознавался. Стоял на своём, что знать ничего не знает.
Следователь ему доказывал:
– Если ты не убивал старика, так почему ты не явился на другое утро и не заявил о том властям, что брал у сторожа на подержание пальто?
– Боялся… Не хотел впутываться в дело…
– Так неужели же ты думал, что тебе удастся это скрыть? Если ты действительно не виноват, так это ещё хуже. Ты сам на себя навлёк подозрение.
Дальнейший ход дела также складывался не в пользу обвиняемого. Уж вскоре должен был состояться и суд. Из прикосновенных к делу лиц почти никто не сомневался, что мастеровому не миновать Сибири.
Однако справедливость восторжествовала. Путилину удалось поймать какого-то мелкого воришку, выданного полиции его товарищем, желавшим благодаря каким-то хитроумным комбинациям отделаться таким образом от наказания. Воришка возмутился предательством товарища и, в свою очередь, выдал его как действительного убийцу церковного сторожа…
Когда мастерового отпустили на волю, посадив на его место действительного преступника, он запил горькую и сделался бродяжкой.
Несколько раз уличался он в мелких проделках и, когда попадал к Путилину для «внушения», всегда горько жаловался па судьбу.
– Как тебе не стыдно бездельничать? – усовещивал его Иван Дмитриевич. – Мог бы работать, ты, слава богу, знаешь ремесло…
– Нет, уж где мне, – печаловался пропащий человек, – видно, у меня судьба такая… Всё равно… Чуть по занапрасну в каторгу не ушёл…
Так это роковое совпадение обстоятельств и загубило несчастного.
В восьмидесятых годах была изловлена шайка мошенников, промышлявшая в притонах чрезвычайно успешно и ново, в смысле оригинально задуманной комбинации. К содержательнице притона является утром красивая эффектная дама и выражает желание поселиться у неё, мотивируя своё желание местью к внезапно покинувшему её мужу. Хозяйка, разумеется, принимает её с распростёртыми объятиями… Вечером вдруг появляются полицейский офицер, двое понятых и взволнованный господин, который заявляет полицейскому чуть ли не со слезою в голосе:
– Она здесь! Я знаю…
– Тише, успокойтесь, – удерживаете его тот.