– Скажите, вы сами когда-нибудь так поступали?
– Заботился об отце за его спиной? Против его воли?
– Да.
– Я совершил много худшее, Цуиёши-сан.
– Простите, не верю.
– И зря. Я донес на своего отца властям.
Да, я это сказал. И ничего. В смысле, ничего страшного со мной не произошло. Сердце не разорвалось, язык не отсох. Сделать такое – врагу не пожелаешь! А признаться, поделиться – запросто, как оказалось. Я даже облегчение испытал.
– Донесли?!
– Я считал, что исполняю свой долг. Я до сих пор так считаю. К счастью, все закончилось хорошо.
– А что ваш уважаемый отец? Он не отрекся от вас после этого? Не выгнал из дома?!
– Нет.
– Это воистину чудо! Мне кажется, что я слышу одну из легенд древности.
– Чудо? Легенда? Это чистая правда. Более того, сейчас у нас отношения с отцом лучше, чем были раньше.
– Благодарю за откровенность, Рэйден-сан. Да, обратиться к вам было правильной идеей, теперь я это понимаю.
Цуиёши замолчал. Хотел продолжить, но не знал, как. Я решил ему помочь.
– Вы беспокоитесь о своем отце?
– Да.
Тени бродили по его лицу. Опечаленный демон стоял передо мной. Мне хотелось погасить последнюю лампу, ударить по ней ногой, но это ввергло бы нас в полную тьму.
– Он не желает вас слушать? Вы не решаетесь с ним объясниться?
– И то, и другое. Я пытался, но вскоре прекратил попытки. Он словно стеной отгородился. От меня, от матушки…
– С ним такое уже случалось?
– Нет, никогда! По крайней мере, на моей памяти. Многое вам уже известно, Рэйден-сан.
Цуиёши обвел рукой пустой зал:
– Во-первых, мой отец совсем забросил додзё…
– Да, я заметил.
– Во-вторых, он подвел вашего уважаемого отца: не явился на встречу с господином Хасимото. Я был вынужден принести за него извинения.
– Изменилось ли что-то еще в поведении сенсея?
Я сделал вид, что история с господином Хасимото оставила меня равнодушным. Она касалась нашей семьи, и что бы я ни сказал, это усилило бы вину семьи Ясухиро перед нами.
– Разве этого недостаточно? За день хорошо если парой слов со мной перебросится. С матушкой вообще не разговаривает. Занятия не ведет, превратился в нелюдима…
– Прошу простить мне мою бестактность, – во мне уже пробудился дознаватель, и не без причины, – но я обязан спросить. Быть может, у вашего отца появилась другая женщина? И он разрывается между ней и вашей достопочтенной матушкой? Конечно же, я имею в виду не походы в веселый квартал.