Владимиров понимал – топить древесиной, которую в Варосс доставляли с юга, могли позволить себе только аристократы или купцы.
Дверца закрылась, кочерга прислонилась на место, капитан вернулся за стол.
– Да, задал ты мне задачку.
Владимиров пожал плечами: мол, чем могу.
– С одной стороны, может, ты и прав, может, действительно политика. В городе полно как сторонников, так и противников герцога. Может, кто-то из последних как бы намекает де Верней, что ему известна их тайна.
– Слишком тонкий намек. – Не без удовольствия Владимиров ощущал, как боль уходит из натруженных ног. Еще бы перекусить чего.
– И если я в докладе Советнику намекну на данное обстоятельство… – Комиссар будто не слышал инспектора. – Будет ли господин де Верней столь любезен, что разрешит мне покинуть дворец. Или место комиссара станет вакантно, просто на всякий случай, чтобы одним знающим стало меньше.
Об этом Владимиров как-то не подумал. Действительно, господин Советник мог убрать их с комиссаром просто так, на всякий случай, чтобы они спьяну или еще как не сболтнули о сомнительном происхождении его так называемой сестрицы. Тогда зачем директор приюта вот запросто так выдал ему информацию? Рассчитывал на такой исход дела? Или информации этой грош цена? И ведь теперь не надавишь на синекожего, вдруг маркиза действительно приютская.
По скуластому, с широкими бровями лицу комиссара Владимиров понял: его одолевают сходные думы.
– Сделаем так, – жилистая рука с худыми пальцами, покрытыми седыми волосками, накрыла список, – приставим к ним соглядатаев. Если убийца имеет зуб на кого-то из этого выпуска, рано или поздно выйдет на следующего.
– Ко всем? Людей не хватит.
– Попрошу у Советника, не углубляясь, так сказать, в подробности.
– Все равно не хватит.
– А мы не ко всем, только к малоимущим, а толстосумы пусть сами о себе заботятся.
– Нужно их хотя бы предупредить, для очистки совести.
– Можем и предупредить, – согласился комиссар.