– Ты его знаешь? – удивилась девочка. – Откуда?
– Нет, что ты?! – подозрительно быстро заверил Никлас. – Но он умеет бороться, а это дорогого стоит. У него была сломана нога. Кость буквально раздробило на мелкие кусочки. Мне пришлось удалить немалую часть. Думаю, мальчик останется хромым на всю жизнь.
Селена ойкнула и прикрыла рот рукой.
– Не пугайся, – успокоил её Никлас. – Ходить он будет. Думаю, даже бегать сможет. Просто станет слегка прихрамывать на левую ногу, только и всего. В его положении это не так страшно. Хуже другое: жар до сих пор не спадает. Я выслушал хрипы в лёгких, и мне это ох как не нравится!
– И ты лечишь его чомусом?! – не выдержала Селена.
– Не совсем, – Никлас лукаво улыбнулся. – Подумай сама: не могу же я рассказать Доре о своей новой разработке. Она, конечно, чудесная женщина, но болтлива как сорока.
– А мне расскажешь?
Селена всегда испытывала трепет перед отцовскими открытиями, которых у него, надо сказать, накопилось немало.
Никлас заговорщически подмигнул:
– Тебе – расскажу. Это новое вещество я получил путём экстрагирования скве…
Мальчик застонал, забормотал что-то бессвязное и неожиданно открыл глаза. Никлас тотчас переключил на него внимание:
– Как ты себя чувствуешь, сынок?
Больной не отвечал, пытаясь сфокусировать зрение.
– Не бойся, – продолжал Никлас. – Ты у друзей. Меня зовут Никлас Кариг, а это моя дочь Селена.
Мальчик сосредоточенно смотрел на своих спасителей. В его круглых карих глазах не было ни страха, ни удивления – только боль и, кажется, усталость. Наконец, парнишка вышел из оцепенения, забарахтался и попытался спустить ноги с кровати, но тотчас сморщился от боли.
– У тебя сломана нога, – Никлас говорил медленно и спокойно, как говорят люди, уверенные в своих силах.
Мальчик тяжело дышал, поджав губы и широко раздувая ноздри
– Никлас Кариг, – хрипло пробормотал он. – Я вас знаю.
Закашлялся. Селена плеснула воды в тяжёлый стакан тёмно-синего стекла и протянула его больному. Сделав глоток, мальчик вновь откинулся на подушку.
– Позволь мне проверить кое-что, – доктор Кариг взял со столика маленькую серебряную ложечку, из которой прежде кормили Селениных кукол, и поднёс её к лицу больного. Тот смотрел волчонком, но не сопротивлялся.
– Взгляни на свет, – попросил Никлас.
Подчинившись, мальчик снова поморщился – видимо, дневной свет казался ему слишком ярким.