– Надумал говорить?
– Айда, прекрати, – нахмурился он, скрестил руки на груди и сделал шаг назад. – Это не смешно.
– А я и не думала смеяться, – на полном серьезе отвечала она. – Значит, нет? Тогда, извини, у меня дела.
И Айда вышла из гостиной, слыша, как со стола полетели чашки.
«Ох, похоже, битва будет серьезной.»
Весь день она была занята домом, старалась избегать его и гадала:
«Что если он не поддастся? Или в конец разозлится? Он может быть невыносимым. Нужно выспаться перед новым раундом».
Айда приняла душ и, перебирая ещё влажные волосы, вошла в спальню. На её кровати полулежал Азаир. Он был в узких брюках, низко сидящих на бедрах; в распахнутой настежь рубашке; на шее талисман, когда-то подаренный ею; волосы убраны назад и лишь одна непослушная прядь спадала ему на глаза, а с боку, в волосах, мерцала чёрная жемчужина. Он смотрел на неё томным многообещающим взглядом. И она словно окунулась во времена их договора. Ох, против этого сложно бороться. Айда присела на кровати и провела пальцами по его груди вниз, к животу. Он реагировал на её прикосновение так, что ей самой стало жарко. Она расстегнула верхнюю пуговицу на его брюках. Он замер, ожидая продолжения.
– Ты предлагаешь мне свои услуги? – шепнула она, он кивнул. – Ты ведёшь себя, как…
– Для тебя, кто угодно и всё, что угодно.
– Но обьяснить ты не хочешь?
Он мотнул головой.
– Хорошо, оставим это. Но ты можешь хотя бы сказать, что я тебе нравлюсь?
– Да, очень, – он сменил позу и оказавшись у её ног, стал покусывать её пальцы. Ох, ещё немного и ты сдашься.
– И что именно тебе нравится?
– Всё. Ум, характер.
– Неужели?
– Ага. Ужасно. То, что ты дала мне Сэйта и Оливию. Внешность… Лицо, волосы, тело, бедра, возраст.
– Ах, да? И поэтому вокруг тебя столько молодых и стройных красавиц.
– Ах, Айда, молодые, стройные… Какая разница? Мне никто не нужен, кроме тебя. Я схожу с ума, когда смотрю в твои глаза, когда чувствую твой запах. Как сейчас.
– Не знала, что я так сильно пахну.
– Несильно. Но это мой запах. Моей самки.
– Самки?!
– Да, – выдохнул он.
Айда хотела было оскорбиться, но он говорил с таким искренним чувством в голосе, что обижаться на него было невозможно. А он поднимался от ног всё выше и выше, близко наклоняясь и ведя лицом вдоль её тела. «А ведь он действительно обнюхивает», – отметила про себя Айда, чувствуя, что не в силах больше сопротивляться. И вот его лицо наравне с её, губы почти касаются её губ.