Нет. Сложнее и ещё глупее.
Ей было бы приятно думать, что это ему этого хочется. Что его к ней тянет по-настоящему, а не со скуки. Что вот этот сногсшибательный обаятельный парень может всерьёз ею заинтересоваться, захотеть её, пусть совсем не как личность, а как просто красивую женщину. Всё, как говорила Катька.
А они с Тони ещё зачем-то спорили с ней, дурачки.
Какая быть может там любовь, какие совместные интересы…
Немного вина, музыки. И…
Пусть он её обнимет, а? Сам. Пусть у них случится какой-нибудь головокружительный курортный роман, чтобы всем было завидно, а искры страсти долетали аж до орбиты Скерриха. Ну почему нет-то? Ведь Кира всё ещё была хороша. Не такая красотка, как в молодости, когда стоило войти в помещение, как все находящиеся в нём мужчины начинали придумывать поводы ляпнуть какую-нибудь глупость. Не такая, как Катька, спортивная блондинка и прочая. Но всё равно Кира ещё вполне могла считаться привлекательной, так говорил Дэн, а кому знать, если не ему?
«Ну же!» – мысленно прошипела сама на себя Кира. «Пусть лучше потом будет стыдно, чем сожалеть об упущенных возможностях».
Медленно скользнуть рукой по собственному бедру – ближе, ближе, ближе, так, чтобы можно было положить на плечо…
Или взаправду вспомнить развесёлую юность и заплести этому рыжему котищу косу? Вот прям из наивельских косичек с брякалками-бзякалками сделать одну? Когда-то это с легкостью прокатывало за совсем невинный жест.
Стоп. А оно ей нужно – строить из себя невинную деву?
Кира отставила бокал на низенький столик и собралась куда решительней протянуть к соблазнительной рыжине другую руку, но…
Катька успела первая.
И ведь только что травила какой-то сальный анекдот, где только нахваталась! Жестикулировала размашисто, громогласно вещала.
А теперь сидела на скамье вместо кресла-мешка, и Димка передвинулся к ней, сел между её широко расставленных ног.
Конечно, она собиралась чесать его за ушком, как котика, и плести косу.
Просто так. Без всяких двойных мыслей.
Наблюдающий за этой идиллической сценкой Тони казался спокойном и безмятежным как фигурки латхайских божков. Как ему это удавалось? Кира, когда жила с Дэном, была совершенно непереносимой собственницей, не умевшей контролировать свои архаичные инстинкты.
Да что там, она и сейчас уже давилась ревностью и завистью, хотя этого рыжего пижона едва знала! Впрочем, можно было еще поспорить, кто вызывал у неё больше собственнических чувств: Корнилов-младший или Катька.