– Да, я бы вряд ли мог справиться и удовлетворить такую даму, как вы, – удивляясь и уже перейдя на «вы», сказал, почёсывая свой затылок, Арабес. – В ваше отсутствие приходила и лечила любовью некая красавица, или ваша подруга, ну, настоящая шаманка, она и сотворила чудо.
– Выкиньте эти мысли из головы, забудьте, и больше не сомневайтесь, и не думайте так, – заявила она, делая вид, что о истине произошедшего ничего не знает. – В эту ночь я наверняка могла бы получить удовольствие и от вас, без участия моей подруги. Вы же оказались сексуально бессильным, на вас лежало какое-то заклятье. Однако убедилась, что чудеса в моём доме живут и всё возможно. Главное в нашем деле – сильно захотеть, что даёт повод думать, что чудо всё-таки случилось, как я и обещала, вам вернулось сексуальное «могу», хоть вы его, казалось, и потеряли.
Он посмотрел в зеркало, висевшее против кровати, с нескрываемым удивлением воскликнул:
– Ячменя на глазу нет. Ура! О, прекрасная дама действительно ведьмушка, ведь и правда вылечила. Поразительно, но факт, и это уже действительно чудо.
– Это одна из моих девчонок. Тут зона рядом, и поселение осуждённых недалеко. Мои девчонки обслуживают и их, и тех, кто на бесконвойном режиме, иногда даже в рабочую зону заходят, чтоб обслужить. Правда, расчёты идут через меня. У нас здесь на поселении общий друг с зоны был, он с мужем практически всё это и организовал. Сейчас одного нет, откинулся и уехал к себе, и прежней крыши не стало, а без неё сейчас опасно. Вот и пытаюсь бизнесу новую крышу найти, но даже с ней он считается сомнительным. – Она задумалась и, особо не озадачиваясь тем, что обращалась к нему, когда ей удобно, и на «вы», и на «ты», продолжала: – Может, тоже уехать? Не знаю только, куда. Хочешь, к тебе в Москву? Организуем там твой храм любви. Девочки будут центровые. Для этого дела у них есть всё, внешний лоск, и даже душевное очарование будет, хотя это им скорее помеха. Оно создаёт привязанность, откровенность, а это в борделе тоже не нужно. Женщины-роботы с внешним блеском и красота мяса, вызывающая страсти, но с гробовой душой – вот коммерческий идеал дела для мимолётного наслаждения.
– Храм любви, как и ранее утверждал, это всё-таки громко сказано, – повторил опять он, вспомнив прежние с ней беседы. – Всё связанное с ним должно приводить к святому порядку и чуду. Особо если мы имеем в виду сексуальные свободы, то не разгул должен быть в нём, а скорее забота о любви и служение продолжению человеческой жизни в новых категориях святой морали семьи без имущественных оков. Только в этом смысле необходим не храм любви, а храм семьи-любви. Только в этом, видимо, и есть смысл жизни, – то ли разъяснил, то ли осмысленно намекнул ей о чём-то существенно новом, о чём они говорили раньше, когда он только появился в её доме, но как-то обошли сущность проблем семьи.