– Ты мне просто скажи для начала: ты – нормальный? Да ладно, я не врач и не полицейский. Я – журналист, и, честное слово, хороший журналист. И мне до зарезу нужна крутая история. И она у тебя есть, я чую это. Вот только скажи честно: ты псих по правде, или как? Ну давай же, признавайся! Что с тобой такое случилось?
Тихоня ещё немного помолчал, а потом со вздохом покачал головой.
– Я не знаю, что тебе сказать. Но ты прав, у меня действительно есть история, но… Понимаешь, я-то – нормальный, по – настоящему нормальный. По крайней мере, с сегодняшнего дня. Этот ублюдок Боаз вломился сюда, и мне, как ни странно, действительно наконец-то полегчало. Я теперь знаю, что не сошёл с ума. Может, я и козёл, как говорила моя подружка; может – неудачник, всегда третий, – Тихоня грустно усмехнулся – но только не сумасшедший. А вот история моя – точно ненормальная, типа бреда больного воображения. Поэтому… Я просто не знаю. Такое в газете ты точно печатать не будешь, а тогда о чём и говорить…
– Да нет уж, была бы история, а я уж придумаю, что с ней делать! Ты просто расскажи! …Хорошо, давай я тебе помогу. – И он достал из кармана диктофон.– О, видал?
– Это ещё что такое?! И откуда у психа такие игрушки?
– А, доктор знакомый одолжил. Он считает, что для меня работа – лучшая терапия, вот и дал на время. Так что – приступим!
– Я не знаю, как приступать.
– Я помогу. Давай сначала познакомимся. Я – Саша, журналист – неудачник. С кем имею честь?
– Зови меня Бронза. Просто Бронза. Это было когда-то моей фамилией, а потом стало именем. Другого я уже и не помню. В общем, меня все так зовут.
– Хорошо. Привет, Бронза!
– Привет, Саша!
– Вот и познакомились. А ты чем занимаешься, когда не в психушке?
– Хороший вопрос. Довольно долго я считал себя художником, даже искателем приключений. Потом кое – кто разъяснил мне, что я просто раздолбай с манией величия и мелкое хулиганьё, и пакостник. Профессиональный пакостник, который ничего путного в жизни не сделал. Вот, в общих чертах.
– Ясно. А теперь – поподробнее. Что же с тобой случилось, Бронза?
– О, я открыл двери в Ад!
Саша даже не удивился. Жизнь вообще штука чудная, и чего в ней только не бывает. И у каждого свой собственный Ад, и долгие ночи в сумасшедшем доме ничем не лучше, чем раскалённые сковородки и кипящие озёра крови где-то там, в вечном «нигде», с чёртом – истопником на проходной. Это если так, просто, по бытовому. А сколько всего необъяснимого вокруг? Можно об этом книжки писать, можно отмахнуться – не важно, как к этому относиться. Это «невероятное» просто есть, и только это важно. Саша и Бронза прошли через собственную смерть, потерю рассудка, боль и безнадёжность, и теперь были способны видеть «тёмную сторону». Воспринять её как реальность, а не утончённую схоластику. Ты говоришь, что видел Ад? Значит, так и есть. Ты говоришь, что настучал Дьяволу по рогам? Я не сомневаюсь. Но мне нужны подробности. Так что давай, рассказывай!