Люба замкнулась в себе, ожесточилась. Впрочем, профессионально продолжала расти, и вскоре заняла должность ученого секретаря крупного института. Кто близок к науке, тот знает, сколь велики власть и полномочия в научно-исследовательском институте человека на этой должности. Люба, видимо, пользовалась ими в полной мере, если заглаза сотрудники стали называть её «мадам Тэтчер».
Пятым на фотографии, – Лешка Муравьев. Он из детдомовских. Его родители и все близкие погибли в войну. Женившись на последнем курсе, Лешка по распределению уехал с молодой женой в Иртышский полиметаллический комбинат. Вскоре на одном из небольших алтайских рудников стал главным инженером. С женой Лешке не повезло. Несмотря на то, что он её боготворил, а может быть как раз именно поэтому, она сбежала от него с заезжим москвичом, забрав с собой дочку.
Как это часто бывает в подобных ситуациях, Алексей запил, был снят с должности и снова оказался в горных мастерах. Горные мастера на шахте, как лейтенанты в армии, – всегда на передовом рубеже, рядом со своими рабочими. Вот тогда-то Лешку и подстерегла беда.
Обстановка, в которой это случилось, очень похожа на ту, которую я описал выше. Из-за рокового стечения обстоятельств проломилась стенка ходового отделения восстающего, в котором он находился в это время вместе с молодым парнем, – помощником взрывника, и они оба сорвались, – упали в рудоспускное отделение. Произошло это перед самым взрывом забоя – там, наверху. Расследование показало, что они были еще живы, когда сверху обрушился камнепад, раздавив и задушив их, прижавшихся к углу рудоспуска. Ярко представляю, что чувствовал Лешка в последнюю минуту своей жизни.
Рядом с Лешкой на фотографии Саня Багин. Ему в жизни тоже не повезло. Где-то на пятом или шестом году после окончания института, он, работавший тогда на одном из уральских рудников, попал под взрыв сульфидной пыли. Или не оказалось ли у него под рукой самоспасателя, или были тому другие причины, но он сильно обгорел и обжег легкие. Его спасли, он остался жив, но, по существу стал инвалидом и был переведен, как тогда говорили, «на легкий труд», – в контору.
Последний на снимке – Юра Хрыжановский, или «Хрыж», как мы его звали за глаза. Он после окончания института долгое время работал на одном из нижнее-тагильских рудников. Как-то оказавшись там в командировке, я побывал у него в гостях. Вспоминали студенческое время, друзей-однокурсников. Юру почему-то очень интересовало, какие у меня были отношения с Валюхой, – видимо, тоже когда-то был к ней не равнодушен. В студенческие годы Юра был не плохим спортсменом, – футболистом. Никогда не курил. А вот умер рано, не дотянув и до пенсии.