Маркус поморщился. Говорить с Луцио было ниже его достоинства, но иногда приходилось делать и это.
– Что вы хотите? Чтобы я вернул вам разницу?
– Нет-нет, патриций. Кто-то был недоволен, кто-то напротив… Когда люди увидели вас на арене, ставки на местах подпрыгнули.
Распорядитель понял, что ляпнул, и попятился назад. Маркус молча смотрел на толстяка.
– Луцио, – сказал он неожиданно, – что вы будете делать с этой гладиаторшей? Завтра снова выставите её на пари?
– Думаю, да. Что ещё я могу с ней делать?
– Вы видели её? Она едва может встать. Такой боец только подпортит вам репутацию.
– Она принесла мне немало денег, принесёт и ещё. Ну, отлежится немного.
– Я бы дал вам денег прямо сейчас.
– Сколько? – Луцио прищурился, будто принюхивался, пытаясь угадать, в каком кармане Маркус держит золото.
– Скажем… сотню. Она при смерти, – напомнил Маркус, заметив, что распорядитель теряет интерес. – Ну, хорошо… пятьсот.
– Патриций, знаете, сколько я на этой рабыне сделал за неделю?
Маркус качнул головой.
– Тридцать тысяч монет. Чистого золота, – сообщил Луцио. – И это до того, как люди поняли, на кого следует ставить. А теперь давайте подумаем. Рану можно прикрыть плащом. Стоит валькирия всегда кое-как. За это её и любят. Такое, знаете ли, воплощение Вечной Империи. Усталость и вселенское безразличие. Так, о чём это я…
– Можете не продолжать. Какую сумму вы хотите?
Распорядитель пожевал губами.
– Никакую, патриций. Я не работорговец. Я рабов покупаю и делаю на них деньги. Если нужен крепкий боец, сходите на невольничий рынок.
– Я понял. Удачи вам в коммерции, Луцио.
Ложа, располагавшаяся двумя этажами ниже, чем ложа Цебитара, была несколько меньше. В ней на позолоченных диванах устроились с фруктами и вином всего двое мужчин. Однако стены здесь покрывали такие плотные складки бархата и шёлка, какие Маркус никогда бы позволить себе не смог.
Два сидевших за столом брата пили исключительно из золотых кубков – довольно грубых, по меркам некоторых патрициев, зато массивных и удобных, вмещавших большое количество приторно-сладкого южного вина.
– Луцио – проклятый идиот, – произнёс один из мужчин. – Почему он никогда не может сделать, как ему говорят?
Другой хохотнул в ответ и поднёс кубок к губам.
– Луцио хочет больше денег, – пожав плечами, ответил он. – Успокойся, он не решится напрямую нарушить приказ.