Мой уход от мужа был настоящим побегом. Под конец нашей совместной жизни агрессия достигла такой точки, что я почувствовала животный страх, схватила сына и убежала. Нет, меня не избивали, но ситуация по накалу была на грани, на кончике ножа.
Ведь что мы делали? Я в последние месяцы просто замкнулась. Я приняла решение и доживала дни своего брака. Мой бывший муж ощущал, что я эмоционально выбыла из отношений, отключилась, и пытался пробить эту стену ссорами и скандалами. Потому что это страшно, когда физически человек вроде бы с тобой, а эмоционально его нет. В такой ситуации можно чувствовать беспомощность, можно – злость, желание снова взять ситуацию под контроль. Поговорить мы так и не поговорили. Я рубила концы. Как ни странно, я надеялась, что мы еще поговорим и обсудим, что с нами не так. Если бы я знала, сколько лет нам понадобится для этого.
Когда я уехала с сыном под тот самый Новый год и оказалась в безопасности в квартире у родителей, – я чувствовала освобождение. Мне приходила в голову картинка: меня уносит скоростной поезд и я с каждым днем все дальше от своей прошлой жизни. Я не чувствовала ни боли, ни грусти, ни сожаления. Я чувствовала страх. Он догоняет – я убегаю. И безопасного места было уже достаточно, чтобы мне стало хорошо.
Думаю, я убегала от своих истинных чувств и эмоций. Да вообще от любых отрицательных переживаний. Выдержать их я бы все равно не смогла, побыть с ними наедине в пустой комнате своей жизни тем более. Поэтому на какое-то время я превратилась в улыбающуюся куклу.
Рассказывать детали я могла не всем. Развод остается по-прежнему страшным событием в жизни. Это жизнекрушение. И с детьми, и без. Это утрата, горе. Травма. А травма очень часто блокирует у человека способность говорить об этом. Свой шок и свои эмоции просто невозможно перевести на человеческий язык. Я тоже долго не могла погружаться в те чувства. Я их как будто положила в морозилку.
Никиту предстояло оставить у родителей, а мне предстояло вернуться в Москву одной и что-то изменить, чтобы снова иметь возможность жить вместе с моим маленьким любимым сыном. Тогда решение оставить его у бабушки с дедушкой казалось единственным выходом. Ехать с ним обратно в столицу, где не было ни жилья, ни няни, я считала безумием.
Для меня это было то же самое, что с мясом оторвать часть себя. Когда, уже в Москве, я заходила в супермаркет и проходила отдел с подгузниками и детским питанием, мне становилось плохо физически, я начинала задыхаться, теряла связь с реальностью и понятия не имела, зачем пришла в магазин. Это была пытка. Ежедневная. Да, не было денег, я очень много работала, бывший муж не помогал нам финансово, но я все равно считаю, что можно было найти способ не расставаться с сыном (но это сейчас, а тогда я делала что могла, поэтому не распинаю себя сегодня и не убиваю чувством вины). Если есть хоть малейшая возможность быть рядом, жить рядом каждый день, ее стоит использовать. Я наверстываю это время по сей день и счастлива, что не послушала «доброжелателей», которые советовали оставить Никиту надолго, а то и навсегда с бабушкой в другом городе и свободно жить самой.