Я заподозрила, что конфеты где-то спрятаны, потому что утром дед в магазин не ходил, а конфету мне в обед, после куриного супа, выдал.
Я пыталась их искать – но куда там! Если дед что-то спрятал – искать бесполезно. И не скажет никогда, не проболтается.
А еще, дедушка покупал иногда сгущенку, вот это вкуснотища! Такие красивые баночки, с синими и белыми полосками. Но ее тоже прятал, сгущенка волшебным образом, появлялась у нас на столе, когда мы вечером пили чай. Я возила в баночке ложкой, потом осторожно ложечку поднимала, сгущенка стекала обратно тоненькой струйкой, рисуя разные узоры. Нужно было дождаться, когда струйка остановится и быстренько отправить ложку в рот.
Со сгущенкой связано еще одно воспоминание, правда, не совсем веселое.
У меня есть старший брат, его зовут Гена. Он сын моей тети, маминой сестры. Они живут отдельно, но иногда приходят к нам в гости.
Он очень большой мой брат! Ему уже тринадцать лет, и он совершенно не хочет со мной, малявкой, играть. Он смотрит на меня свысока, и будто делает одолжение, а я на него – с восхищением и обожанием, он ведь такой большой и сильный.
В этот раз, дедушка подарил Гене банку сгущенки, моя тетя положила ее в сумку и сказала Гене: «Откроем дома». Но Гена хитрый, и не боится никого! Когда тетя не видела, он вытащил эту банку из сумки, проделал в ней дырочку, открывашкой. Из банки полезло сладкое молоко! Но Гена проделал еще одну дырочку, с другой стороны, и стал эту сгущенку пить. Вот же, наверное, вкусно вот так! Это совсем не то, когда открывают банку, и дают тебе зачерпнуть ложечкой.
– Ген, – спрашиваю я, – вкусно, да?
– М-м-м, как вкусно… – Подтверждает брат.
– Ген, а дай попробовать? – Прошу я жалобно.
– Не дам. – Отрезает Гена, – ты и так толстая.
Я не обижаюсь, ну как можно обижаться на старшего брата. Но и не отхожу от него, в надежде – что Гена еще немного попьет из банки, потом подобреет – и даст мне попробовать заветной сгущенки.
Бабушка и тетя что-то делают в саду, а Гена с комфортом расположился на диване, он не обращает на меня никакого внимания, листает журнал и вытягивает молоко из баночки. Сходил в кухню, не выпуская сгущенки из рук, принес кружку с водой. Запил водичкой – и прикончил всю банку. Всю банку!
Я не верю, может там еще осталось чуть-чуть? Я хочу попробовать, вдруг осталось? Но Гена безжалостно говорит: «Нет. Ничего не осталось». Потом сплющивает банку руками и выкидывает в ведро. Тут уже, я не выдерживаю, выхожу на крыльцо и начинаю плакать: