Днем ко мне на квартиру приехал майор Кувшинников, главный милицейский человек в поселке, внимательно расспросил меня, дал понять, что ему известно про ночную драку с пограничником. Предложил работу в уголовном розыске. Но перед тем, разумеется, бумажная рутина, полугодичное обучение на ускоренных курсах школы милиции. Я согласился. Думаю, зацеплюсь за государственную службу, а там, как-никак, выплаты за звания, пайки и прочие привилегии. Надо было выживать.
Ольга засуетилась. Будешь при погонах, сможем приватизировать ведомственное жилье. Жилье вскоре приватизировали.
– Ах, какой красавец, этот Кувшинников, – шептала Ольга. – Седой, благородный, прямая спина. Не думала, что в этой дыре живут такие отзывчивые люди. И тебе помог.
– Угу. Хороший человек, ничего не скажешь.
Ольга засуетилась больше. Давай распишемся, как муж и жена, в поселковом совете. Ты скоро будешь олицетворять власть. Надо расписаться официально.
Не сужено было этому случиться.
Когда подходили к поселковому совету, Ольга попросила меня найти кустики, чтобы сходить в туалет.
– Потерпи, – ответил я. – Тут место святое. Кирха.
– Ну, конечно! – нервно ответила Ольга. – Одни стены и остались. Внутри пьяная молодежь. Ямки роют, ищут клад. Я не за серебром иду и не за старинным фарфором. Присяду возле тех кустиков, я быстро.
– Делай, что хочешь! – рассердился я. – Иди. Покараулю.
Поселковый совет был закрыт. Единственный на весь поселок туалет тоже.
На обратном пути Ольга случайно наступила на птенца грача и заплакала.
– Ты меня не любишь, – сказала она. – Зачем я с тобой приехала в эту глушь?
– Волоком не тащил. Сама захотела.
– Грачи детенышей выбрасывают к голодному году, – всхлипывая, произнесла она. – Не выдержу я. Уеду.
– Теперь повсюду голодное время. Силы есть, проживем.
– Ты не понимаешь. Я наступила на птенца. Значит, ребенка от тебя не будет.
Я не удержался.
– Слушай, ты вроде бы не была такой впечатлительной. Что с тобой?
– Это место, – поежилась она, – мрачное, депрессивное, без солнца. Одни дожди.
– Все нормально. Не место делает человека, а человек место.
В школе милиции я учился без отрыва от работы. Служба увлекла меня с головой. И с кулаками, и с другими частями мужского тела. Увы, это так. Хороший оперативник не может быть чистым человеком. Слишком много грязи. Выбраться из свалки чистеньким не выходит.