Он широко и с наслаждением зевнул, затем встал во весь свой внушительный рост и, поигрывая мускулами, медленно направился вдоль густо облеплённого людьми берега. Затем остановился и, прищурив свои яркие синие глаза, стал зорко осматриваться вокруг. Повсюду: в воздухе, в воде и на суше, – витала милая сердцу и такая привычная госпожа лень. Лениво проплывают редкие курчавые облака, вкрадчиво подкатываются к берегу широкие пенистые волны, лениво дул ветерок и, не шелохнувшись, стояли деревья и кустарники. И только августовское солнце не ленилось выполнять свою функцию, оно пекло немилосердно и щедро. А ещё с шумом носились неугомонные чайки.
Глеб чувствовал на себе отовсюду пристальные взгляды любопытных женских глаз, к чему он, впрочем, давно привык. Немудрено, что он пользовался успехом у женщин. Синеглазый брюнет, он имел атлетическое сложение, был высок, строен, широк в плечах.
Его красавица невеста двадцатидвухлетняя Адель постоянно сравнивала Глеба со своим любимым британским киноактёром Рупертом Эвереттом. Об этом она в очередной раз обмолвилась вчера за стаканом кофе в редакционной столовой.
Молодой человек усмехнулся и слегка присвистнул, вспомнив её комплимент. Ничего себе сравненьице! Руперт Эверетт, говорят, гомик, а у него, Глеба, слава Богу, по этой части всё в порядке.
До встречи с белокурой зеленоглазой Адель оставалось каких-то двадцать минут, но, отлично зная её скверную привычку постоянно опаздывать на свидания, Глеб начал заранее нервничать. И всё же он был в прекрасном настроении, по его мужественному загорелому лицу беспрестанно блуждала какая-то глуповато-загадочная улыбка, он без конца теребил свою непокорную пышную шевелюру и что-то с удовольствием мурлыкал себе под нос. Напрасно здешние пляжные красотки, стремясь привлечь его внимание, изо всех сил строили ему глазки и то и дело посылали игривые томные улыбки. Всех желающих с ним пококетничать он награждал равнодушным взглядом. У молодого человека сегодня была весьма ответственная миссия, и при мысли об этом он, как школьник, ощущал противную дрожь в ногах.
«Интересно, – мелькнула у него мысль, – догадывается ли Адель о том, что я, наконец, созрел до официального предложения. Впрочем, если женская интуиция ей это не подсказывает, то ей наверняка вдвойне будет приятен этот сюрприз. Бедняжка его явно заслужила».