Новый друг оказался гораздо опытнее. Он обещал показать Густаву кости животных и человеческий череп, живого ворона, шкуру змеи, благовонные порошки для обрядов и другие предметы силы, которые хранились у него дома.
Вдыхая прохладный влажный воздух, овеваемые ветрами с Невы, они говорили о виденных ужасах и чудесах, о совпадениях, снах и сложных опасных ритуалах. Словно бы стремясь перещеголять один другого, они по очереди называли более и более кошмарные обряды из тех, о которых им доводилось слышать. Магия Вуду – управление волей и создание зомби. Заговоры с помощью пропитанных темной энергией предметов – гвоздя из сгоревшей церкви, мыла, которым обмывали покойного. Таинственная сила «руки славы» – свечи, сделанной из ладони мертвеца, которую набивают его же жиром, а фитили делают из волос умершего. Сексуальная магия – ритуальное лишение девственности, призывание суккубов, совокупление с животными, целование зада козла на Лысой горе. Говоря о гомосексуальных магических практиках, молодые мужчины общались особенно непринужденно, искоса поглядывая друг на друга, как представлялось Густаву, с взаимным оценивающим интересом (Позднее это его смутное предчувствие оправдает себя).
С первых же дней Густав сблизился с новым знакомым. Когда они обсуждали самые страшные из известных им темных практик, Густав на ходу придумывал новые ритуалы и дополнял их деталями. Незаметно для себя он заговорил о том, что ему интересно было бы воплотить в жизнь (Не то чтобы ему самому и не прямо сейчас, но в целом, вообще, интересно): ритуальное убийство животных, кровавые жертвоприношения, для начала – кошек или голубей, оргии с участием духов, антропомантию – гадание на внутренностях человека и, отдельно, ее сокровенный раздел – антинопомантию – гадание на частях тел убиенных младенцев и юных девушек.
4
На очередную прогулку «румынский маг» (так Густав прозвал про себя Влада) принес альбом с японским комиксом – «мангу». Сюжет манги не отличался оккультной тематикой, да и в целом был не до конца понятен – диалоги были на японском, без перевода. Зато издание пестрило изображениями самого будоражащего содержания – сценами истязания людей и каких-то звероподобных, антропоморфных существ, а также тех и других одновременно. «Это называется „гуро“», – услужливо пояснил Влад. Он с удовольствием наблюдал, как Густав, не в силах скрыть интерес, на ходу жадно листал страницы. Необычный альбом, выполненный в никогда не виденной им прежде рисовке, увлек его. Влад небрежно предложил ему оставить альбом у себя на несколько дней и спокойно рассмотреть в свое удовольствие.