Влад рассказывал истории о ритуалах – из тех, что они обсуждали во время прогулок накануне. Густав искоса поглядывал на Изабеллу, она слушала с детским любопытством, как слушают страшилки вечером у костра. Когда она ахала или что-нибудь спрашивала, наивно хлопая глазами, Влад делал паузу и смотрел на Густава, как бы приглашая его включиться в беседу. Глаза Влада говорили: «Давай, ты же в теме, все это мы с тобой только вчера обсуждали».
Густав так и сделал. Будучи самым молодым, он легко увлек разговором близкую по возрасту девушку. Старшие мужчины внимательно слушали их диалог, лишь изредка – на самых острых моментах – подпуская непристойные замечания. Изабелла излишне громко смеялась. Мужчины постоянно подливали молодежи спиртного и предлагали очередную дозу наркотиков.
То, чем продолжилось веселье, отложилось в памяти Густава как нечто среднее между явью и сном. Вспоминая подробности своего «посвящения», он не мог бы с точностью сказать, что совершил на самом деле, а что ему только хотелось сделать.
Он ясно запомнил только то, что было после. Двое мужчин убирали вещи девушки и ее саму в один из плотных черных пакетов (содержимое мусорного мешка, того, что стоял в пустой комнате, приятно удивило Густава. Развлекаясь, он не мог и ожидать ничего подобного). Один мужчина остановил другого, чтобы тот не завязывал пакет. Большим ритуальным ножом, которым они уже пользовались сегодня, вырезал из ноги трупа кусок мяса. Он завернул мясо в целлофан, протянул Густаву, который наблюдал за всем, прислонившись к дверному проему, и приветливо, как равного, попросил: «Отнеси, пожалуйста, на кухню».
В это время Влад, встав на одно колено, отскребал резаком от пола свечной воск. Усталый Густав послушно поплелся на кухню. Там третий мужчина, сняв пиджак, разогревал на обшарпанной старой плите тефлоновую сковороду. Он молча забрал сверток и ободряющее улыбнулся. Через некоторое время, еще накачав Густава гашишем, они накормили его свежеприготовленным стейком. Затем ему объявили, что «на первый раз хватит» и ему лучше сейчас ехать домой, а они «закончат тут всё сами».
8
Стояла глухая ночь. Мужчина вывел Густава во двор и сунул ему несколько купюр «на такси» (суммы с лихвой хватило бы на дорогу в обе стороны, но Густав не собирался отказываться от денег). Затем он сдержанно спросил Густава, понимает ли тот, что о случившемся не надо рассказывать никому, ни дома, ни в школе. Густав ответил, что все понимает. Долго и пристально посмотрев ему в глаза, мужчина кивком отпустил его, и Густав уехал.