Пантелей Куприянович с болью смотрел на женщин, утративших природное начало – стыдиться своей наготы. Они ничего не видели, не замечали, хватая пригоршнями воду, припадали к ней, как к целебному напитку, понимая, что следующего раза утолить жажду может и не быть. Другие же, насытившись водой, стирали рваное бельишко, кое-какую одежду и ею же натирали тела, очищаясь от грязи. Растирались до крови, не замечая ничего вокруг, кроме счастья ощущения воды, где можно мыться и пить её без конца и края.
– Але-е-е-е-ся, Але-е-еся! – раздался вдруг истеричный женский голос. – Где моя доченька? Кто видел? Кудрявенькая…
Обнажённая женщина заломила тонкие руки вверх.
– Она была здесь! Лю-ю-ю-ди!
– В самом деле, где девочка? Посмотрите, – пробасил бородатый мужик, стиравший пахнувший скипидаром армяк.
– Лю-ю-ю-ди-и-и, смотрите-е-е! Моя до-о-о-чь! – задыхалась женщина.
– Сидоренко, что происходит? – крикнул Огурцов, услышав вопль женщины.
– Не можу знати, товаришу помкомвзводу, зараз гляну. А ну, тримай!
Командир отделения кинул винтовку стоявшему рядом красноармейцу.
– Чого кричиш? Що сталося?
Раздвигая руками голые тела выселенцев, он, как был в форме, так и вошёл в воду по колено, потом в пояс. Приблизившись к бившейся в истерике женщина, заорал:
– Чого репетуеш, курва?
– Ребёнок, дитя моё…
– Не кричи, дура! Куди дивилася!
Сидоренко понял, что девочка ушла под воду.
– Де вона була? Хто бачив?
– Здесь, беленькая такая, кудрявенькая, – отозвался бородатый…
– Значиться, так, нырнула, – заключил конвойный. – Потягти плином не встигло, вона десь тут… Слухай мене! Розвернутися ланцюгом и вздовж берега – марш! Бригадири? Не чую команд!
– Развернуться цепью, – заорали бригадиры из числа спецконтингента.
– Щупайте дно, тело винесе на вас, – крикнул Сидоренко.
– Какое тело? – заорала мать, вцепившись в командира отделения, – Какое тело? Дай мне девочку мою!
– Гей! Акуратнише, застосую силу! – взревел Сидоренко. – Видвали вид мене! Наступив на щось…
Конвойный наклонился в мутную воду Полоя и вытянул за ножонку ребёнка.
– Алесенька-а-а-а, – заорала мать. – Убью, гад! Убью!
Она кинулась к конвоиру и вцепилась в его горло руками. Не ожидавший атаки озверевшей от горя матери, Сидоренко выпустил ребёнка из рук, не успев заслониться от обезумевшей женщины. Она сбила его с ног и вместе с ним ушла под воду. Народ растерялся, не зная, что делать.