Криницкий расходился, не замечая опущенных глаз партийных руководителей.
– Я объясню популярно: культурно-просветительная комиссия республики съехала «вправо», а товарищ Карнилович… Тьфу, черт! Задержанный Карнилович ничего не сделал, чтобы избежать позора и, я не побоюсь этого слова – предательства, товарищи! Троцким зачитался! И задержан, как враг народа! Это, знаете ли, плохая практика, товарищи, в округах и районах надо удвоить, нет – утроить бдительность! Вы должны смотреть в глаза партийцам и спросить у них: «Ты свой? С нами?». Это не фунт изюму, товарищи… Раз-бе-ри-тесь!
1-й секретарь ЦК коммунистической партии большевиков Белоруссии поднял вверх указательный палец, но объявить повестку заседания бюро не успел – дверь осторожно открылась и в кабинет вошёл… Карнилович.
– Извините, товарищи, – замялся у двери культпросветработник, – товарищ Пилляр задержал в кабинете. Ему, знаете ли, срочно потребовались данные о работе комиссии в текущем году, я доложил ему всё, как есть… И о нашей с вами, Александр Иванович, поездке в западные районы республики – тоже… Роман Александрович остался довольным… Просил извинений за мою задержку…
Гром грянул в кабинете Криницкого не страшным взрывом электрического заряда, а тишиной. Жужжание залетевшей пчелы можно было принять за гул эскадрильи АНТ-2, летевшей во вражеские тылы с полной бомбовой нагрузкой.
– Э-э-э… Понял, товарищ, Карнилович… На заседание бюро?
– Вы пригласили вчера, товарищ 1-й секретарь Центрального комитета, и моя фамилия в списках есть! – удивлённо развёл руками представитель культурного направления деятельности в республике.
– Ага, ну-да! Нич-ч-чего не понимаю! Присаживайтесь.
Отпив из стакана воды, прокашлявшись, Криницкий открыл заседание.
– Уважаемые товарищи! На основании проведённых с членами бюро ЦК партии республики консультаций, предлагаю следующую повестку дня: с докладом об административном устройстве БССР в период 1925 – 1926 годов, если нет возражений, выступлю я. По вопросу сворачивания политики НЭП в республике – тоже прошу предоставить слово мне. В части вопроса безопасности границ с Польшей в связи с государственным переворотом, осуществлённого Пилсудским, слово предоставим уважаемому Роману Александровичу Пилляру – председателю ГПУ БССР. Обещался подойти. Обсудим посевную страду…