Ничего конкретного я ей не сказал, но начал потихоньку входить в дела и «делать» деньги. Мне нужен был еще месяц, чтобы закончить выполнение взятых на себя обязательств и за счет причитающегося мне вознаграждения выкупить квартирку в Питере, поношенный «Форд» с форсированным движком и путевки на элитный черноморский курорт. Пришлось вспомнить опыт работы бизнес-адвокатом и заняться юридической практикой для платежеспособной части населения.
Ита уехала в Питер сдавать сессию. Не виделись мы уже около двух месяцев. В то время я занимался «отмывкой» денег одного из своих ненавистных клиентов, соблюдая при этом, максимально правила конспирации, так как ни мне, ни ему не нужно было огласки. Над составлением бумаг сидел ночами. Днем на основной работе засыпал на ходу, валился от усталости с ног в прямом смысле этих слов. Хоть и противно мне было помогать ненасытным человекообразным хорькам скрывать наворованное богатство, но делалось ведь все это ради НЕЁ! Эта мысль, казалось, должна была меня успокоить, тем более что с каждым днем я приближался к тому состоянию, когда смог бы удовлетворить любое ее пожелание. Но желал ли я сам быть вместе с Итой? В мыслях даже боялся я произнести этот вопрос, но каждый раз пытался оттянуть принятие окончательного решения, придумывал всякие предлоги, чтобы не ехать к ней и как-то поймал себя на мысли, что радуюсь стечению обстоятельств, препятствующих нашей встрече, в форме волокиты с оформлением визы, загранпаспорта или еще чего-нибудь. По всей видимости, я испугался кардинальных перемен в привычном укладе жизни и тянул время в ожидании случая, предоставляющего возможность оправдать свою нерешительность, ставшую реальной причиной разрыва наших отношений. Я надеялся, я почти верил в то, что молодость возьмет свое, что она не выдержит долго одиночества. Она уже познала удовольствие, которое можно получить с мужчиной, а их, мужчин, вокруг в избытке – молодых, энергичных, красивых, остроумных, стремящихся к тем же удовольствиям. И, наконец, дождался. Выслушав по телефону очередную порцию моих заверений в необходимости отложить мой приезд к ней еще на какое-то неопределенное время, она решительно заявила:
– Я говорила, что никогда не смогу простить тебе измену. Думаю, что и ты тоже…
Глупая, жестокая девчонка! А если бы я тебя, в самом деле, любил? Впрочем, если бы любил, то давно уж обнимал ее колени, а не прятался бы за надуманные причины своего отсутствия. И она прекрасно чувствовала подобную неискренность. Но, все равно, обидно… Сердце екнуло и на какой-то миг замерло от такой новости. Ну, зачем она вытащила меня из небытия? С одной стороны, роман затянулся, и его давно было пора прекратить, чего и сам в тайне желал. Но, с другой стороны, было такое ощущение, что в моей душе убили веру в чудо, в любовь… Осталась только тоска. Я не способен на высокие чувства. Ничего нового не случилось… Впрочем, это был первый случай, когда я разменял слово «любовь», не любя. Зачем? Захотелось угодить молоденькой девчонке? Нет. Пожалуй, меня привлекло ее стремление к самопожертвованию ради любви. Было интересно наблюдать за ней и надеяться на то, что огонек чувства разгорится в костер. В моменты отчаянной внутренней борьбы между ее страстями, когда на какой-то миг любовь одерживала верх, всячески хотелось поддержать ее, и как-то в порыве нежных чувств я даже сболтнул: «Я физически не смогу жить без тебя». Я вспомнил этот случай и ухватился за него как за ценную находку. Раз сказал – значит нужно соответствовать! Вот куда нужно идти дальше! Вот чего ты еще не знаешь – ты не знаешь того, что делается на краю жизни. Но покончить с собой – это грех и еще большая слабость, чем поверить женщине. Пусть судьба и дальше ведет меня. Отправиться я решил туда, куда всегда бежали поэты от несчастной любви – на вечно воюющий Кавказ. Хотя, может быть, бежали и не от любви, а, скорее всего, от разочарования в жизни. Надоела и мне вся эта мышиная возня. Борьба за право просто честно жить стала неизбежностью, похожей на битву Дон Кихота с ветряными мельницами. Я не хотел уподобляться несчастному безумцу, но и продолжать вести скотский образ жизни не было сил терпеть. Поэтому – на Кавказ!