Душевной не мог простить обиды,
Слишком рана была глубока,
В будущем не видел перспективы,
Не наказан был смутьян пока.
Обидчика убить нужно было –
Только отмщенья желала душа!
Пуля Дантеса опередила,
Бедро раздробив, в живот вошла,
Когда на снег поэт опустился,
Спеша, противник пошёл к нему,
Но тот крикнул, чтоб он становился
Обратно к барьеру своему.
Оставлять не желая так дело,
Лёжа на снегу, нажал курок,
Но от пуговицы отлетела
Пуля, вызвав болевой шок.
Вырвался крик облегчения,
Когда рухнул на сугроб позёр,
Был доволен, что воздал отмщенье,
Кровью смыв с семьи своей позор.
Но судьба всегда благоволила
К тому, кто мира только искал,
Потому Дантеса пощадила,
Что смерти Пушкину не желал.
Только поэт не хотел смиряться
Увидев, что противник встаёт,
Крикнул: «До тех пор мы будем драться,
Пока один из нас не умрёт!»
Не смогла помочь Муза поэту
Избежать злой участи своей,
Ибо прощать согласно Завету
Нужно раскаявшихся людей.
Был так зол, что желал врагу смерти,
Помогать в этом бог не велит,
И в завертевшейся круговерти
Он же обидчиком был убит,
Как в повести, закончилась драма,
На месте, где выпасть должен туз,
Оказалась пиковая дама.
Виноват злой рок, а не француз.