– В Гагаринском!
– В Гагаринском, пап!
– Давай сюда телефон! Разговор окончен, – вырвал из рук бритый мужик. – Снимаем с тебя наручники, и без шуточек, пишешь чистосердечное показание.
– Если раскаешься, то срок дадут меньше, – разъяснил лохматый.
Взяв в руки авторучку, Антон написал: Я, Ивушкин Антон Маратович, совершил наезд на пешехода, примерно в половине десятого вечера, в районе…
В кабинет зашел третий, видимо их начальник. Двое следователей подорвались со своих мест, согласно правилам.
– Вечер добрый! – поздоровался третий, – что тут у нас? Ивушкин Антон Маратович? – прочитал начальник, бегло заглянув в протокол.
– Я.
– Сын Ивушкина Марата, владельца компании ТСМ?
– Сын, – затлелась надежда у Антона, что может как-то уладят его дела.
– Вы пишите, пишите, Ивушкин. Все как есть… Был в нетрезвом состоянии и под наркотическим опьянением. Цацкаться с тобой никто не будет! – нагло напирал на задержанного начальник отделения.
– Так, товарищ начальник, трезвым оказался, продувался на месте…, – доложил честные факты, лохматый.
– Видать трезвый-леший…, – неохотно принял это во внимание начальник, – но суть это не меняет. Прохожий дал дуба, а значит твой папаша тебе все равно уже не поможет, – отстегнул он рьяным голосом, – сошлют тебя в места не столь отдаленные… – Вот вы где у меня…! – грубо погрозил начальник сжатым кулаком перед носом задержанного, сияющей шишкой во лбу. – Бездарность богатых родителей, думаете, что вам все дозволено, – соразмеренно договорил он, обдавая правонарушителя железокаменным взглядом. – Продолжайте допрос…, – распорядился он, переставая кипеть и вышел из кабинета.
Антон помрачнел в лице и склонив голову, дописал свои трезвые показания, после чего ему снова одели наручники и оставили одного сидеть в кабинете допроса, слушая напряженную, подозрительную тишину.
В два ночи впустили отца.
– Папа, папа. Я человека сбил! – градом заревел Антон, убиваясь молодым сердцем.
– Тихо, тихо сын. Что поделать… Успокойся. Новости не очень.
Подавленный Антон внимательно устремил свои глаза на импозантного отца, трусливо-робко трясясь на стуле от перенапряжения.
– Послушай меня сын, – присел отец напротив, заговорив пугающим тоном, – мы с адвокатом, не смогли договориться со здешним начальником. Далеко не все за деньги покупается, сынок… Начальник отделения ни в какую, да у него самого крутая родня в министерстве сидит. Оказался не сговорчивым, упертым мужиком… Так что мужайся, придется тебе сесть в тюрьму, а там уже я обязательно тебя вытащу! – размеренным и уравновешенным голосом сказал отец про безвыходную обреченную ситуацию, выпустив скупую слезу.