– Простите, вы не заметили ничего странного в девушке, которая стояла перед вами?
– Где?– не понял юноша.
– На эскалаторе.
– А кто стоял передо мной на эскалаторе?
– Девушка. Она была вся в крови.
– Разве?– растерянно спросил парень.
– Вы что, не заметили?– сурово спросил Максим Владимирович. Парень испугался.
– Нет…
– Вы хотя бы помните, кто стоял перед вами?– продолжал наседать на юношу Молчанов.
– Да не помню! Не помню!– Рассердился тот.– Кто вообще обращает внимание на тех, кто стоит впереди на эскалаторе?
«И вправду,– подумал Максим Владимирович.– Кто?»
Люди продолжали течь по эскалатору и напоминали Максиму Владимировичу настоящую реку. Разноцветную, разнотонную и постоянную. К десяти часам поток начал редеть. Максим Владимирович потянулся и направился на прогулку по станции.
Время от времени хотелось устраивать такие обходы вопреки регламенту, чтобы проверить, всё ли на его точке спокойно. Убрать особенно нагло проявленный мусор, шугануть подозрительную молодёжь, приглядеть за тем, чтоб никто не бросился под поезд. Всё это доставляло бы Максиму Владимировичу колоссальное удовольствие, разнообразив монотонную работу, если бы Молчанов умел получать удовольствие.
Но, увы, удовольствие для Молчанова было непозволительной роскошью. Максим Владимирович никогда не привносил в свою жизнь никаких радостей. Ровным счётом ничего, что выходило бы за рамки стандартных биологических потребностей. А потребности в радости у него явно не было. Забавно, но кое-какое чувство порой настигало Молчанова. Скука. Если бы у него не было телевизора, то со временем он бы точно растворился в собственных мыслях. Хоть какое-то чувство было в душе Максиме Владимировича.
И эта самая душа Максима Владимировича слегка зашевелилась, когда, уже заканчивая обход, он вдруг услышал громкий вскрик и собачий лай, резко развернулся и увидел, как по платформе, от которой отходили поезда в центр, мечется какой-то бородатый широкоплечий мужчина.
– Арнольд!– кричал мужчина в сторону рельсов.– Арнольд, твою ж манерву!
Максим Владимирович подошёл и взглянул на то, что творилось под платформой. А творилось там следующее: небольшой лабрадор растерянно стоял на рельсах и робко лаял, глядя на хозяина. Неподалёку валялся поводок. Молчанов быстро прикинул, когда ушёл предыдущий поезд, и, резко сказав владельцу собаки прыгать к питомцу и вести его к чёрно-белой рейке на стене тоннеля, возле которой состав останавливается, быстрым шагом направился к будке связи.