В
путешествие, Карл! Свадебное!
Сколько длится свадебный отпуск у Императора и
Императрицы? Не знаю, как у кого, интернета у меня нет под рукой
чтобы посмотреть, а вот у нас все было отнюдь не так красиво, как
иной раз можно прочитать в официальных мемуарах всякого рода
царственных особ.
Всей
романтики у нас было – сладкая ночь, день (с перерывом на совещание
с монархами Италии, Болгарии, Греции, Румынии, Черногории, да на
планирование решающей битвы Великой войны), плюс еще одна вкусная
ночь, в том самом охотничьем домике, в котором милым рай и в
шалаше. Увы, так оно и пока, и есть. Пока рай остался именно в той
ночи и именно в том домике-шалаше. Утром же, суровая
действительность вырвала нас из неги блаженства влюбленных
молодоженов и отправила в грязные завшивленные окопы
повседневности.
Я,
так сказать, влюбленный Ромео, чуть ли не круглосуточно, решал
вопросы подготовки к генеральному наступлению и своему отъезду в
Севастополь, пытаясь при этом разрулить проблемы в собственном
столичном тылу, которые в любой могли вылиться в прелестный
государственный переворот. И это при том, что я Москву должен был
покинуть на неопределенное время. Может на месяц, а может и на два.
И до тех пор, пока мои войска не одержат самую знатную победу в
новейшей истории Империи, я не мог быть уверенным в том, что меня
не попытаются сбросить с того самого, старого стула, с высокой
спинкой, увенчанной короной, которое стоит у стенки в Андреевском
зале Кремля. И ясно, что желающие постараются законопатить меня еще
до падения Константинополя, ибо после него моя популярность
достигнет просто космических высот и сбросить меня можно будет
только прямым ядерным ударом.
Более
того, я бы не исключал, что найдутся внутренние враги, готовые
сорвать наступление или даже подвести наши войска под разгром, лишь
бы свалить мою худощавую тушку с трона. Ситуация вокруг свержения
Николая Второго не оставляла мне ни малейших иллюзий на сей счет.
Тем более что перед свержением он тоже задумал взять
Константинополь. Как и я. Поэтому следить нужно было за событиями
весьма и весьма бдительно. И принимать всяческие превентивные
меры.
Моя
же бедная Маша, сначала погрузилась в бесконечные репетиции
празднования 770-летия Москвы и нашей с ней коронации. А это, скажу
я вам, то дело, которое требует недюжинного здоровья и терпения. Не
говоря уж о том, что ей приходилось разучивать просто-таки
квадратные метры текста на русском языке, да так, чтобы не было
слышно ни малейшего акцента. Хотите попробовать? Запомнить хотя бы
двадцать-тридцать тысяч знаков текста, вот, хотя бы, на венгерском
языке? И чтоб без акцента! Ведь русский язык для Маши был ничуть не
ближе. Кстати, меня также не обошли стороной все эти репетиции,
ведь коронация касалась и меня самого. Хоть язык я знал и то
легче.