Император двух Империй - страница 14
- Умница. Что еще?
- Получила письмо из Рима. Отец передает тебе самые теплые пожелания и свою уверенность в общей победе.
- Гм, передай моему царственному тестю мои самые искренние благодарности и те же уверенности в том же самом. Впрочем, ты и сама знаешь, как ответить и что передать, чтобы было красиво.
Царица усмехнулась.
- Разумеется, любимый, я отвечу и передам. Еще продолжают поступать поздравления с нашей свадьбой. Особенно приятно было получить поздравления от моего любимого 6-го полка из Парижа. Они такие молодцы! Я им отписала в ответ.
- Да, они действительно молодцы. Германец Париж так и не взял толком.
- Также пришло письмо от собрания студентов Императорского Московского университета. Просят наши Величества посетить их альма-матер.
- Да, мысль интересная. Только передай письмо генералу Климовичу, пусть готовит меры безопасности. Да и Имперское СБ пусть изучит вопрос – мало ли что. В этом году слишком часто нас с тобой пытались убить. Но встреча со студентами нужна.
- Согласна.
Решив не будить ее тягостные воспоминания, быстро уточняю:
- Что еще пишут?
- «Союз женщин Освобождения» просит меня стать Августейшим шефом организации... Впрочем, всяких иных дел и прошений слишком много, а ты устал, все это подождет. Отправляйся-ка ты, дорогой муж, спать.
- Нет-нет, я жду известий с юга.
- Известия мимо тебя не пройдут. Как-только что-то станет известно, тебя тут же найдут, уж поверь. Да и Евстафий знает, где ты сейчас. Так что вот тебе диван, вот тебе подушка и плед. Поспи хотя бы пару-тройку часов. Завтра ты будешь нужен миру со свежим умом. Победитель с опухшим от недосыпа лицом – моветон. Если что-то будет срочное, то тебя разбудят.
- А ты?
- Я пока еще немного посмотрю бумаги.
Упав на диван, я практически сразу отключился. Последнее, что я помню, это были мягкость пледа и ласковые слова моей Машеньки:
- Отдыхай, любимый…
Корабельный оркестр заиграл гимн Рейха, своими инструментами заменяя оружие в этой битве.
ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. БОСФОР. БУХТА СТЕНИЯ. КРЕЙСЕР «MIDILLI». 19 августа 1917 года.
Словно в ответ на огонь на берегу вспыхнуло пламя и на воде. Подняв бинокль Хиппель разглядел какое-то судно, на котором бурно разгорался пожар, да так быстро, что команда спешила сесть в шлюпку и поскорее покинуть обреченную посудину.