При сборах была неразбериха, хаос, однако в назначенное время, как ни странно, всё оказалось упакованным, уложенным в полковые фуры и в походные кавалерийские саквы. Офицеры, занимаясь подготовкой обозов, подсчитывая амуницию, оружие, проверяя прочность фур, костерили начальство (полк ещё и переформирование не успел толком завершить, а уже в поход отправляют!), ругались друг с другом, но тут же мирились, утешаясь, что вот разместится полк возле Умани, и начнётся воистину райская жизнь. Там же полячки: остроумные, жизнерадостные, умеющие развлекать себя и гостей как никто другой. Каждый военный знает, что нигде нельзя найти большего удовольствия, увеселений всякого рода, как в польском обществе. Постоянные спутницы гарнизонной тоски армейца – карты – даже они бывали забываемы, если часть стояла в крае, обетованном для молодых офицеров: в бывших польских владениях, среди очаровательных полячек. Музыку, танцы, скачки на лошадях, охоту и любовь – стихию польских дам, вот что с вожделением и нетерпением ждали в конце пути.
Прибыли в сей уезд в конце июня. Ожидания подтвердились: штабисты, приехавшие раньше и успевшие завести знакомства, привезли приглашения на бал, что давал граф Потоцкий. В поражающем изысканной роскошью графском дворце их приветствовали местные дворяне. Уланы к своей немалой радости подметили, что средь уманской знати количество дам соотносится с количеством штатских кавалеров примерно как дивизия с полком. То ли гордые шляхтичи, зная, что нынешний бал даётся в честь кавалеристов, не пожелали присутствовать при триумфе соперников, то ли в уезде их и было-то немного. Как во всех провинциальных городах, городках и сёлах империи, дочери помещиков оставались под неусыпным надзором папенек и маменек до замужества, а сыновья стремились выпорхнуть из-под родительской опеки раньше: они либо где-то служили, либо штудировали науки в университетах, либо путешествовали по заграницам. Дамы излучали счастье при виде бравых улан в парадных мундирах, зная, что сегодня-то ни одна из них не будет скучать возле стены, пряча за веером свою досаду, когда оркестр исполняет мазурку или гавот, а приглашённые на танец приятельницы в парах с кавалерами скользят, порхают по паркету. И танцевальные вихри закружили, подхватили удалых улан и счастливых панночек.