Иногда Мане удавалось выполнить свой материнский долг, как она его понимала, тогда я забиралась с ногами на диван и так там и сидела до окончания звериной трапезы. Вообще наша кошка – вполне договороспособное существо. Но когда дело касалось воспитания её детей, она становилась упрямой, как ослица. Конечно, она-то лучше знала, чем нужно кормить будущих охотников! Однако мне эта мышиная возня порядком надоела, поэтому я мечтала побыстрее пристроить эту ораву маленьких хищников.
Но вышло так, как хотел наш сын: проблемного котёночка пришлось оставить себе. Выяснилось, что целый месяц мы с малышом оба совершенно зря мучились с этими глазными капельками. Хорошо, что хоть через месяц, не видя результата, мы решили показать котика узкому специалисту – ветеринару-офтальмологу. (Оказывается бывают звериные офтальмологи!) Малышу нужны были не капли, а срочная операция. Не очень сложная, но всё же операция: в неразвитом глазике реснички росли вовнутрь. А после операции нужно было постоянное наблюдение второго, видящего глазика. В общем, мы поняли, что это наш котёнок, и стали подбирать ему имя.
К этому времени неожиданно для нас из «гадкого котёнка» малыш стал превращаться в очень симпатичного кота. Еле различимые раньше на чёрном фоне коричневые пятнышки и полоски стали проявляться всё заметней. Оказалось, у коти красивый «черепаховый» окрас и очень блестящая шёрстка. А между лопаточек обнаружился интересный рисунок в виде крылышек. «Да это же наш ангелочек!» – умилилась я. Тогда муж и предложил назвать «ангелочка» Серафимчиком (Фимочкой), и я согласилась.
Диме с Таней имя не понравилось категорически. Какое-то время они звали своего любимца по-своему, уж и не помню как. Но постепенно привыкли. Тем более, «ангельское» имя вполне подходит котику и по характеру. После операции, которую он перенёс очень легко, Фимочка нас только радует, особенно наших детей, которые, приезжая, сразу несутся тискать малыша, а уж потом обращают внимание на нас.
Тискаться Фимочка, правда, не любит. Тут он весь в Маню. И вообще, он – маменькин сыночек. Будучи уже совсем большим, он каждое утро, только проснувшись, бежал к Мане, чтобы любимую мамочку умыть. Месяцев до пяти после взаимных умываний он ещё пытался пристраиваться, чтобы пососать «титю». Маня иногда это ему позволяла, и тогда он начинал мурлыкать от блаженства.