– Милый дед, – вздохнула Пуговица, рассматривая широкую заплату на правой брючине чуть ниже бедра…
…Шёл 1962 год. Кронит, уволенный из школы за то, что не пропустил в выпускной класс сына секретаря райкома, отпетого двоечника и маленькую детскую сволочь, четвёртый месяц работал егерем в лесном урочище Сандармох, что на берегу Онежского озера, близ посёлка Повенец. Трудная была работа, и место тяжёлое, расстрельное.
Однажды обходом набрёл он на двух матёрых браконьеров. Те завалили лося и только принялись свежевать тушу. Увидев Кронита, разбойники похватали ружья и точно б прибили деда, но в этот миг из ельника выкатился огромный медведь-шатун. Медведь, дурея от запаха крови, бросился на Кронита. Браконьеры на стали стрелять в медведя, а, подхватив отрубленные лосиные рога, пустились наутёк. Кронит сорвал с плеча ружьё, но выстрелить не успел. Медведь ударил его лапой в правое бедро, повалил и… вдруг спрянул назад, истошно рыча и перекатываясь по снегу. Его правая задняя лапа оказалась перехвачена острозубым медвежьим капканом, из-под лезвия которого уже вовсю хлестала и пенилась бурая кровь зверя.
Когда Кронит, пошатываясь, добрёл до дома, на крыльце его встретила заплаканная от тяжёлого предчувствия Оля. Она проплакала весь вечер, отпаивая мужа горячим чаем с рябиной и вшивая в правую брючину ту самую заплату.
Невесёлые воспоминания Пуговки прервал окрик деда:
– Вот те на! А Пуговица-то где?
Старички нагнулись и стали шарить в траве вокруг стола. «Я здесь, здесь!» – Пуговка силилась им помочь, но говорить вслух она не умела, а её лакированный бочок под вечер уже не так посверкивал, как, скажем, пополудни.
– Да вот же она! – Кронит наклонился до земли и аккуратно двумя дрожащими пальцами поднял Пуговицу, смахнул оставшиеся от вечерней росы слезинки и положил в карман своей кацавейки. «Опять я у мамы в животике!» – зевнула нагулявшаяся во дворе Пуговка и тотчас уснула безмятежным сном.
Будем лечить или пусть живёт?
(из стенограммы медицинского консилиума)
Гриша проснулся рано и сразу почувствовал себя плохо. Он поглядел на спящую жену, вздохнул и подошёл к зеркалу. По ту сторону стоял явно больной человек, вид которого скорее пугал и отталкивал, чем вызывал сожаление.
– Н-да, нужен врач, – поморщился Гриша и вышел на крыльцо.