Ещё в воздухе, прежде чем коснуться каменистой насыпи, кровь стала образовывать форму, всё более и более напоминавшую человека. Секунд через десять на ступени трапа стоял совершенно голый мой абсолютный двойник и широко открытыми глазами оглядывал происходящее. Наконец он увидел меня, и его взгляд застыл неподвижно. Я смотрел на него, как в зеркало, и горячие слёзы готовы были брызнуть из моих глаз. К нам опять подбежали несколько дикарей и прикрыли моего двойника куском роскошной власяницы.
О, зрелище! Два совершенно одинаковых человека – один в межпланетном гидравлическом скафандре, другой с перекинутой через плечо власяницей – стоят и смотрят друг другу в глаза. Один – с изумлением и страхом, другой – с радостью и надеждой…
Вождь издал гортанный крик, похожий на крик земной чайки: «Ыа». Что означал этот крик, я понял потому, что послушное племя попятилось назад и стало расходиться. У трапа остались: я, мой брат-близнец (как по-другому скажешь?) и четверо вождей, похожих друг на друга как четыре капли воды. Я пригласил вождей в капсулу. Они поднялись по трапу и вошли вслед за мной в рабочий отсек, где лежали исковерканные тела моих несчастных товарищей. Я внимательно следил за мимикой дикарей в надежде, что их реакция на увиденное подскажет мне дальнейшие действия. Они же в свою очередь решили, что я одержал победу в схватке с другими божествами, и с ещё большим трепетом глядели на меня, ожидая царственных распоряжений.
Я жестом указал на мёртвых астронавтов и опустил руку указательным пальцем вниз. Вожди оказались вполне сообразительными собеседниками. Они поклонились и один за другим спустились по трапу.
…Я вглядывался в мёртвые лица друзей, и меня охватывал ужас от невосполнимости свершившейся потери.
Сердце ныло от боли и стыда за то, что Высшие силы избрали из нас пятерых именно меня для продолжения жизни. Чем я оказался лучше их? Вот лежит Орланд, командир нашего экипажа, заслуженный астронавт, умница. Скольких ребят он спас, рискуя жизнью!
А вот «пристроился» рядышком со вдавленной в грудь осевой балкой аварийной гидравлики Стёпка, биолог, гений нанокомбинаторики и знаток всех анекдотов от Сотворения мира…
От переживаний сердца я, по-видимому, впал в сегментный анабиоз и совершенно потерял ощущение времени. Привёл меня в чувство… мой кровный брат. Он подошёл и обнял меня за плечи.