Губы Григорьева вытянулись в снисходительной усмешке.
Наконец в голограмме появилось частичное изображение, которое просматривалось на её тёмных полосах. Насколько Григорьев смог его рассмотреть, это был вахтенный офицер Алексей Кузьмин.
– Здесь Григорьев, – первым заговорил капитан крейсера. – Крейсер получил незначительное повреждение. Требуется посадка для проведения ремонта.
– Где чужой? – раздался голос из голограммы, по которому Григорьев узнал Некрасова.
– Он падает на планету, гард старший офицер. Насколько я могу определить, на тот же самый материк, что и «Тургер».
– Ты уверен, что он падает, а не идёт на посадку?
– Если он и идёт на посадку, то весьма странно, – Григорьев невольно дёрнул плечами, будто Некрасов его видел. – От такой посадки немудрено и развалиться. А разве вы его не видите?
– Нет! У нас проблемы с экраном пространственного обзора, – уже раздался голос вахтенного офицера. – Едва-едва поверхность планеты просматривается. Как бы самим при посадке не развалиться.
– Почему «Тургер» не надел бронь и не открыл огонь по чужому? – поинтересовался Григорьев.
– «Тургер» ещё находился в озоновом слое планеты, и мы не хотели его разрушить, а потом уже ничего не видели, – пояснил вахтенный офицер.
– «Тургер» должен сесть на каменное плато неподалёку от океана, – услышал Григорьев голос Некрасова. – Контролируй его посадку, и, если корабль начнёт отклоняться в сторону от плато, будешь корректировать. Только будь внимателен: не посади «Тургер» в океан.
– Да, гард старший офицер! – произнёс Григорьев и, отклонив штурвал, резко послал крейсер вниз.
Когда крейсер догнал «Тургер», Григорьев начал синхронно вести с ним свой корабль, пытаясь понять, куда вахта намерена посадить огромный разведывательный корабль. Вскоре он увидел предгорное плато с небольшим уклоном, на которое, скорее всего, вахта и пыталась посадить «Тургер». Плато было достаточно большим, но оно было заметно изломанным, и для двух больших кораблей более-менее ровных участков на нём, определённо, не было. Лицо Григорьева исказилось невольной гримасой досады. Он прометнулся быстрым взглядом по экрану пространственного обзора – чужой корабль нигде не просматривался. Он опять уставился в нижнюю часть экрана, где отображалось плато.
Собственно, «Тургер» шёл к центру этого плато, где был самый приемлемый для посадки участок, и чем он был ближе к нему, тем гримаса досады на лице Григорьева становилась всё выразительней: он видел, что крейсер ему приткнуть на это плато не удастся.