– Тише, тише, не нужно так шуметь!
Услышав «его» голос, я на одной ножке крутнулась в таком крутом «фуэте», которому могла позавидовать сама Майя Плисецкая. Мы стояли с ним лицом к лицу.
– Вижу, что перелет и приземление прошли успешно! – улыбаясь, сказал он.
– Ой! Извини и спасибо! – на одном дыхании, одним словом выпалила я и замерла, так как поняла, что вот-вот сейчас он уйдет и растворится в толпе танцующей молодежи.
На моей подвижной физиономии отразилось такое смятение чувств, что парень решил, будто я чего-то испугалась.
– Давай твою руку! – сказал он, протягивая свою.
И тут же моя похолодевшая ладошка утонула в его большой и горячей руке.
– Кто бы мог подумать, что у диких «кошек» с зелеными глазами такие холодные «лапки»?
Я уже приготовилась поставить его на место, но почему-то промолчала.
– Ты хотела что-то сказать или мне показалось? – в его голосе мне почудилась едва уловимая насмешка. А такого я не могла простить даже ему.
Выдернув руку, я посмотрела на него в упор. Наверно, мой взгляд не обещал ничего хорошего и был настолько красноречив, что ему расхотелось меня дразнить.
– Идем! Я провожу тебя вон к тому дереву. Там стоят девушки, поджидающие кавалеров!
«Сейчас, сейчас он уйдет! И я его больше никогда не увижу! А если и увижу, то он пройдет мимо меня и даже не узнает!» – горевала я.
– Здесь ты быстро освоишься, а я пошел!
Грянул вальс, и он растворился среди танцующих.
«Вот еще! Больно нужно! Стоять и выжидать неизвестно что!»
И я тут же взобралась на дерево, оседлав самую толстую ветку, так как наверху чувствовала себя намного комфортнее, чем внизу. Молодежь веселилась, а я наблюдала.
«Где он? Почему не видно?» – выискивая глазами высокую, с широкими плечами и узкими бедрами фигуру, размышляла я.
«Одно из двух: либо ушел, либо встретил свою девушку! А вот и он! Он здесь! Сейчас, вот сейчас подойдет к своей подружке!» – облизывая вмиг пересохшие губы, думала я. В руках он держал два пакетика мороженого. Вцепившись за ветку руками, я беззвучно шевелила губами:
– Вот сейчас, сейчас ее увижу! Еще секунда, и это наваждение закончится.
А он искал кого-то глазами и не находил.
– Так тебе и надо! – пересохшими от волнения губами шептала я.
Мне стало его жалко. Свесившись с ветки, я закричала:
– А «ее» нет! Она ушла! Зря старался! Ешь сам, а то мороженое растает! – сдерживая колотившую меня дрожь, скороговоркой отрапортовала я.