Так, а чем у нас обернётся лужа? Поднимаюсь на пригорок – и точно, заросшим озером! А возле озера – не овцы, а самые натуральные лошади! Обалдеть!
Вот так в горах нередко бывает. Когда взгляду не за что зацепиться и сопоставить размеры, человек легко принимает далёкие большие предметы за близкие и небольшие. Слышал, что однажды альпинист увидел на снегу коробочку, да подошёл посмотреть – и только страховка удержала его от полёта в бездну. А коробочка оказалась домиком в нескольких сотнях метров ниже, за невидимым в сплошной белизне снега обрывом…
А вообще здесь – красота. Синее небо, белые облака и душистое разнотравье.
Иду по грудь в бурьянах, едва различая тропу, пересекаю казавшийся сверху таким шёлково-гладким альпийский луг.
Тайная красота
Вдоль дороги выстроились огромные – в добрых два роста – борщевики. Широкие угловатые листья и тяжёлые зонтики будто звенят от потока жизненной силы. Размокшая глина чудовищными галошами липнет к башмакам, но напрямик, по лесистому склону, вряд ли будет легче. Так и топаем сквозь травяной лес, сверяясь с картой.
Кажется, здесь. Сворачиваем в сырость и полумрак, где деревья колоннами уходят ввысь. Обходим небольшой пригорок – и вот она, дыра. Узкая…
С шорохом разбегаются вспугнутые лесные мыши.
Каски, фонари, верёвка – поехали! Спуск короткий, но весьма неудобный – повернуться так, чтобы увидеть что под ногами, просто невозможно – приходится сползать наощупь, скользя пузом по мокрым камням.
Неглубоко. С потолка пещеры сквозь расселины свисают белесые корни деревьев. По стенам – причудливые натёки, будто рёбра – и мы пробираемся внутри окаменевшей змеи. Сталактиты сверху и сталагмиты снизу. То споткнуться, то приложиться головой. Здесь часты туристы, так что много интересного в первых залах давно пообломали. Но всё равно – очень красиво. Конечно, если подсветить. И не торопиться.
Мы не торопимся. Закрепляем верёвку и пробираемся ниже. Опять на пузе, упираясь локтями в камни.
Здесь уже мало кто бывает – этот ход узок и извилист, и не очевидно, что сюда вообще можно забраться. Ещё один лаз, похожий на пасть акулы, с торчащими карстовыми зубьями – и потолок теряется в темноте… Зал невелик, зато высок, и оканчивается тупиком.
Можно посидеть и полюбоваться, помолчать в Храме Времени. Тысячелетия вода творила эту красоту. Капля за каплей, удар за ударом. Гасим фонари. На поверхности не бывает ни такой тишины, ни такой темноты. Слышу стук своего сердца и дыхание соседа.