В книгу был вложен небольшой бумажный стикер. Взяв его, Григориус чуть было не отбросил бумажку в сторону, будто бы держал в руках нечто страшное и ужасное. Благо клейкой полосой стикер плотно прилепился к дрогнувшим пальцам и остался висеть на них. На листке небрежной рукой был изображён символ в виде круга, с горизонтально перевёрнутой цифрой восемь внутри. Тот самый, который он неоднократно видел ранее. Как и в предыдущих случаях, под загадочным знаком находилась надпись с датой и временем, которые совпадали с теми, которые были указаны в записной книжке Собакина и на листке, найденном в квартире Ника.
То, что дата и время в записной книжке Собакина с символом являются случайностью, Григориус ещё мог допустить, но их идентичность со стикером, находящимся в книге профессора Кеплера, наводила на мысль о закономерности, которая означала, что как минимум Собакин и Кеплер были на одном и том же мероприятии.
Григориус уже давно навёл справки и узнал о том, что в обозначенный день в 12 часов по полудню в наукограде никаких официальных событий не происходило. Не было даже рабочих встреч, поскольку это было время обеда: несколько людей вспомнили, что видели в это время Собакина и Кеплера в столовой. Это означало, что мероприятие, скорее всего, носило неофициальный характер и происходило не в 12 часов дня, а в полночь. Но кто присутствовал на этой тайной встрече, а главное – где и зачем она происходила, – всё ещё оставалось загадкой.
Тем временем судебный эксперт перерезал верёвку примерно посередине и опустил тело на пол. Аккуратно, чтобы не нарушить структуру узла, он снял верёвку с шеи умершего и упаковал её в полиэтиленовый пакет.
– Что скажешь? – поинтересовался следователь, натянув на лицо ироничную улыбку, поскольку заранее знал, что ответит эксперта.
Тот не разочаровал его.
– Смерть наступила ночью. Труп явно не наш, то есть не криминальный. Странгуляционная борозда2, как и полагается, направлена вверх, значит, во время удушения он был не на земле. Следов борьбы и сопротивления на теле, одежде и в подногтевом содержимом нет. Дверь в момент нашего прибытия была заперта изнутри, пришлось её вскрывать. Кроме умершего, в квартире никого не было. Так что ни одного, даже малейшего намёка на признаки насильственной смерти и инсценировки самоубийства нету.