Лесная полянка, избавленная от следов присутствия человека, снова наполнилась первозданным блаженным благоговением, словно и не было этой страшной ночи костюмированного бала заблудших душ.
Наукоград проснулся и, как разворошённый муравейник, начал жить своей суетливой будничной жизнью.
Весь этот день следователь был не в себе от увиденного. Его беспокоила совсем не жуть кровавого зрелища. Похожие пейзажи с морем крови, устрашающими орудиями убийства и мёртвыми телами, хотя и в менее экзотической форме, в силу своей профессии он наблюдал нередко. Его воображение поразила сама суть произошедшего. «Могли ли здравомыслящие люди добровольно пойти на такое? Или их подтолкнули к смерти? И главное – кто или что это сделал или сделало?» – неустанно спрашивал себя следователь.
Таких случаев в его практике ещё не было. Конечно же, он сталкивался с преступлениями, в которых присутствовали едва уловимые лирические нотки мистики и оккультизма, однако все они вполне укладывались в рамки рационального восприятия мира. В этом же случае всё было совсем иначе. Нечто внеземное, потустороннее ощущалось в хитросплетениях произошедших трагических событий.
Добравшись до своего кабинета, следователь без сил опустился в мягкое удобное кресло, закрыл глаза и впервые за этот день смог расслабиться. Скинув накопленный груз негативных эмоций, который, словно мощный пресс, вдавливал его разум в лоно безысходной неизвестности, – он предпринял попытку порассуждать логически. Неустанно перебирая в голове все известные ему по предшествующему опыту оккультные преступления, его цепкое мышление искало хоть какое-то сходство между ними, чтобы ухватиться за малейшие ниточки, которые могли бы привести к заветному клубку разгадки тайны странных самоубийств.
Особенно в память врезался случай, когда подозреваемый с помощью гипноза похитил из ювелирного магазина украшения. Этот хитрец передал кассиру несколько обычных бумажек, на которых от руки были нанесены некие номинальные суммы в рублях, и сумел внушить, что бумажки эти – настоящие деньги. Однако из общения со специалистами – научными сотрудниками НИИ – ему было известно, что настолько глубоко загипнотизировать человека в бытовых условиях практически невозможно. Все учёные в один голос утверждали, что тот случай был исключением, но не правилом. Фактически только один из нескольких миллионов людей в силу особенностей психического развития мог быть подвержен подобному воздействию. И если даже предположить, что все трое, лишивших себя жизни, случайно попали в этот ничтожный процент, то вероятность того, что они, помимо всего прочего, оказались знакомы друг с другом, вообще была равна один на миллиард. Такое совпадение казалось рационально невозможным даже на уровне случайности.