Достоевский следует тем идеям, в которых обнаруживается суть христианства, христианской метафизики. Его христианское миросозерцание воспринималось далеко не однозначно: имели место как резко критические, так и исключительно позитивные характеристики.
Бесспорно, что, изображая в своих произведениях взлеты и падения человека, «подполье» его души, безграничность человеческой свободы и ее соблазны, отстаивая абсолютное значение нравственных идеалов и онтологическую реальность красоты в мире и человеке, обличая пошлость в ее европейском и российском вариантах, противопоставляя материализму современной цивилизации и разнообразным утопическим прожектам собственную веру в путь Церкви, путь «всесветного единения во имя Христово», Достоевский искал ответы на «вечные» вопросы, выразив с огромной художественной и философской силой присущий христианской мысли антиномизм, ее несводимость к каким-либо рациональным схемам.
Другие произведения автора (основные): «Бедные люди», «Дядюшкин сон», «Записки из мертвого дома», «Униженные и оскорбленные», «Записки из подполья», «Преступление и наказание», «Игрок», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы» (1880).
Царство Божие внутри нас.
Книга «В чем моя вера?» (1884)
Я верю в учение Христа, и вот в чем моя вера. Я верю, что благо мое возможно на земле только тогда, когда все люди будут исполнять учение Христа. Я верю, что исполнение этого учения возможно, легко и радостно. Я верю, что и до тех пор, пока учение это не исполняется, что если бы я был даже один среди всех неисполняющих, мне все-таки ничего другого нельзя делать для спасения своей жизни от неизбежной погибели, как исполнять это учение, как ничего другого нельзя делать тому, кто в горящем доме нашел дверь спасения.
Церковь, составлявшаяся из тех, которые думали соединить людей воедино тем, что они с заклинаниями утверждали про себя, что они в истине, давно уже умерла. Но Церковь, составленная из людей не обещаниями, не помазанием, а делами истины и блага, соединенными воедино, – эта Церковь всегда жила и будет жить. Потому люди этой Церкви не могут не исполнять этих заповедей и не учить других исполнению их. Мало ли, много ли теперь таких людей, но это – та Церковь, которую ничто не может одолеть, и та, к которой присоединятся все люди.