– Тогда шпаги – они чуть тяжелее.
Она взяла маску, подошла к стойке с оружием, вытянула трехгранный клинок, хмыкнула, пощупав насадку:
– Баловство.
– Тома! – забеспокоился Димка. – Имей в виду, Пашка из лучших. Хоть на шпагах, хоть на мечах, хоть на ножах. Это тебе не два притопа, три прихлопа, как в вашем фитнес-центре. Он еще и историческое фехтование в институте вел, и кэндо занимался в детстве. Я ничего не путаю? Паш, занимался ведь?
– Дима, отвянь, – попросил Павел и в первый раз назвал ее по имени. – Значит, Тома? Перчатки?
– Зачем? – Она взмахнула несколько раз шпагой, словно приноравливалась к ее весу и рукояти, надела маску. – Ты же не будешь меня калечить?
– Не должен. – Он двинулся к противоположному концу дорожки. – Хотя все правила я нарушаю по-любому. Сам себе удивляюсь.
– Ну мы же не в аптеке? – Румянец все еще красовался у нее на щеках. – Или таки да? Димка сказал, что ты относишься к редкому отряду благожелательных зануд.
– Реже не бывает, – согласился Павел. – Отряд зануд, класс млекопитающих. Вид – Шермер обыкновенный. Дюков, как всегда, точен.
– Алло! – подал голос Дюков. – Я пока еще здесь!
– Фамилия у тебя красивая, – не повела в сторону Димки даже глазом Томка. – Отец был из французов?
– Из немцев, – прищурился Павел. – И не отец, а дед по матери. Из обрусевших немцев. С петровских времен.
– А отец? – не отставала девчонка. – Или у вас в роду властвовал матриархат?
– Училась? – хмыкнул Павел, оценив выполнение девчонкой салюта.
– Было, – встала она в правостороннюю стойку. – Отец как-то пристроил в секцию, чтобы не пропала глупая и молодая. Не думала, что пригодится… А ты умеешь не отвечать на вопросы.
– Познакомишь с отцом? – согнул колени Павел.
– Будет повод? – заинтересовалась Томка. – Тогда и ты.
– Эй! – повысил голос Димка. – О чем это вы договариваетесь?
– Молодость уходит, Дима. Пора устраивать личную жизнь, – ответила Томка и тут же сделала выпад.
Она сражалась неумело, но интересно. Павел сразу понял, что девчонка и в самом деле не в первый раз оказалась в фехтовальном зале, но вряд ли увлекалась шпагой по-настоящему. И все-таки в ее движениях было что-то едва различимое, но особенное – не просто талант, умноженный на хорошую физическую подготовку. Она сражалась так, словно когда-то родилась с саблей или мечом в руке. И не менее десятка ее предков рождались с саблями или мечами в руках. Или эти мечи и сабли висели у них в жилищах, и они хватались за них при первой возможности.