У тети Сони есть машина с водителем, она припаркована у “Немецкого спортзала”[4]. Водитель везет их в китайский ресторан, где-то на задворках Тоттенхэм-Корт-роуд. Здесь пахнет благовониями и за столиками сплошь миллионеры в белых спортивных костюмах: пьют жасминовый чай и едят салат с лотосом.
Наташа чувствует себя опустошенной и как будто слегка подгнившей внутри. Ей кажется, что те, кто старше ее, выглядят намного лучше. В них есть мудрость, опыт. Они знают, что такое настоящий секс. Умеют пользоваться косметикой. Могут в любое время отправиться в город и купить себе что-нибудь полезное. Им не нужно ходить в школу, и никто не говорит им, что делать. Они могущественны и могут этим хвастать. Могут растолстеть. Могут дни напролет расхаживать по дому совершенно голыми, в полном одиночестве. Могут покупать себе лошадей и бриллианты, не спрашивая ни у кого разрешения. Могут делать пирсинг и красить волосы. Могут разговаривать с людьми, не краснея и не давясь на полуслове. Они всегда точно знают, кто их родители. Даже морщины кажутся Таш привлекательными, потому что свидетельствуют о реальной жизни, возрасте и знаниях. Единственное, о чем она мечтает – мечтает страстно, всей душой, – это знания. Она не знает ничего. Ну, ничего полезного. Самое главное – она не знает, как разговаривать с этой женщиной со стильно уложенными волосами, гладким лбом и безупречными розовыми ногтями.
Тетя Соня выглядит моложе, чем большинство старых людей, а это значит, что она тратит тысячи фунтов, евро и рублей ежемесячно на каждую крошечную деталь своего тела. И несмотря на это, в ней все равно угадывается житейская мудрость. Что-то во взгляде? Значит, мудрость и опыт людей так и определяются – по глазам?
– Я не знаю, о чем разговаривать с молодыми, – говорит тетя Соня. – Давно с ними не беседовала. Даже с детьми клиентов болтать перестала, хотя раньше любила их припугнуть.
Она подмигивает, и Таш замечает, что тетя ухитрилась нанести тушь таким образом, что каждая длинная черная шелковистая ресничка отделена от соседней. Когда Наташа красит ресницы, они всегда склеиваются в одного расплющенного дохлого паука.
Таш пытается улыбнуться ободряюще, слегка приподнимает плечи, и выглядит это так, будто она ими пожимает. Тетя Соня говорила по-русски, но теперь переходит на английский.