Возможно, та самая самокритичность, находящаяся внутри меня, не давала мне поверить в себя окончательно. Я сомневалась в том, что моя книга будет интересна. Даже вести свою собственную страницу в Instagram я не очень любила только лишь потому, что не была уверена, что кого-то это заинтересует. Я считала, что миллионы женщин живут так. Тем не менее мой внутренний непризнанный лидер, так или иначе, не давал мне покоя. И я решила написать эту книгу. Она об искренности, ответственности, прощении, уважении, отчаянии и любви. Наверное, настал тот момент, когда я могу рассказать о себе все. Наконец я готова выйти из тени. Привет, я Катя Портнягина!
Наше детство очень сильно влияет на нашу дальнейшую жизнь. Кто бы что ни говорил, но именно тогда закладываются основы нашего восприятия мира, характер и основные «программы», которыми мы руководствуемся долгие годы. Любое переломное событие из ранних лет способно не только отложиться в памяти, но и повернуть нашу жизнь в определенное русло. Повлиять на наши приоритеты и цели.
Я родилась в Благовещенске. Мой родной город находится в одной из самых дальних точек нашей необъятной страны. Но, как ни странно, найти его на карте несложно. Просто веди пальцем по границе России с Китаем и рано или поздно наткнешься на Благовещенск. Через русло Амура (а это буквально полкилометра) – уже другая страна. На этом берегу говорят, преимущественно, на русском, а на противоположном – на китайском. С этой стороны – небольшой провинциальный Благовещенск, городок с населением в 250 тысяч человек. С той – тоже небольшой (по китайским меркам) Хэйхэ, всего-то 1,7 млн человек.
Наше детство очень сильно влияет на нашу дальнейшую жизнь. Кто бы что ни говорил, но именно тогда закладываются основы нашего восприятия мира, характер и основные «программы», которыми мы руководствуемся долгие годы.
Но в 1987-м, когда я родилась, ни о чем таком я, конечно, не знала и не думала. Да и такого уж контраста жизни на разных берегах, какой есть сегодня, тогда не наблюдалось. Обычное детство позднесоветского ребенка, которому предстояло играть в куклы, пока вокруг сменялась эпоха, рушилось старое и как-то создавалось новое. И, конечно, ничего из этого нас, детей второй половины 80-х, тогда особо не волновало.