– Нравится? А как тебе это.
Он резко хватает меня за волосы, наматывает пряди на кулак и начинает двигаться. В панике я не знаю за что ухватиться, мои руки по-прежнему связаны шёлковой лентой. Из глаз брызгают слёзы, в горло будто вбивают длинное и толстое полено. Миллионер не обращает ни на что внимания, он возбужден и опасен как сам дьявол. Ему нужен лишь мой рот, он хочет стать его законным владельцем. Ему нужно вбиваться в меня на полную длину и получить феерическую разрядку. Ради удовольствия он платит сумасшедшие деньги. Я, сама невинность, способна дать ему то, что он так жаждет. Новые острые ощущения, незабываемый оргазм.
– Давай! Дай мне больше слюны! И работай языком, – мужчина ускоряет движения, тараня меня на максимально предельной скорости. – Соси его, детка. Соси!
Я пытаюсь выполнить все просьбы ненасытного диктатора. Мне нужны деньги. Мой братик умирает. Ему сейчас намного больнее, чем мне.
Дэниел
– Мне нужно что-то новое и яркое! – раздражённое заявляю я, рассматривая прайс лист с проститутками. – Или я найду другой клуб. Вы теряете репутацию!
– Сейчас, сейчас, всё будет! Найдём. Сар-а-а-а! – орет владелец клуба, ленивый толстый хряк Чарли в трубку стационарного офисного телефона по громкой связи. – Пришли список новеньких! Девственницы есть?
– Не штопаные, – хмыкаю я, уточняя и скрещиваю руки на груди. – Хочу скромную и невинную. Чтобы чистенькой везде была.
– Ты слышала Сара, – брызжет слюной жирный боров.
– Сию минуту, господа, – медовым голосом звенит в ответ секретарша из динамика телефона.
Ненавижу ожидание, ненавижу, когда что-то идёт не по плану, ненавижу плохое настроение. Развалившись в кресле хозяина борделя, покуривая сигарету, я нервно томлюсь в преддверии того, что мои прихоти быстро задобрятся. И в лучшем свете. Ценник за услуги должен оправдывать качество. Надеюсь, они не собираются держать меня за лоха, подсовывая мне вместо вкусных девочек вокзальную шелупонь?
– Что, Чарли, дружочек, в последнее время качество товара хромает, да? Зато цены растут как на дрожжах? – потягиваясь в удобном кресле зажравшегося сутенера, я выдуваю вихрь дыма ему в лицо. Хряк закашливается, пухлое рыло по цвету превращается в помидор – нервничает, переживая за свою жопу.
– С-скажите, что не так, господин, мы исправим н-недочёты, – унижается он, подлизывая мне зад, аж тошно. От этого осознания становится ещё хуже. Я собираюсь плюнуть на всё и распрощаться с наглым жуликом навсегда, но за дверью слышу нарастающий цокот каблуков.