Галя увидела меня из окна класса и начала корчить смешные рожицы: заколка издалека была похожа на бант. Я про себя ехидно улыбалась: посмотрим, что ты сейчас скажешь. Я зашла в класс. Галя стояла в позе «насмешницы»: одной рукой она держалась за живот, другой показывала на меня и корчила гримаски, как будто сейчас умрет от смеха. Тут она увидела мою заколку и изумленно опустила руки.
Да уж! Это была всем заколкам заколка! Огромная голубая лилия, с усиками из бисера, была увенчана ягодкой-ежевичкой из бусин перламутрового цвета. Но лучше бы она не была такой красивой!
Сначала девочки-одноклассницы захотели рассмотреть заколку поближе. Потом кто-то жалобно попросил у меня ее поносить, хотя бы один урок. Потом заколку снова рассматривали на перемене всей женской половиной класса, и снова кто-то носил один урок… Кончилось все печально: ягодка-ежевичка отлетела, усики оторвались.
Увидев, как я сильно расстроилась, Галя сказала, что усики не очень-то и нужны, а если цветок расплавить, то серединка-ежевичка легко прилипнет к цветку. Клея «Момент» в те времена еще не было. Мы побежали к Гале домой, включили газовую плиту и начали нагревать цветок. Но вместо того, чтобы стать мягким и липким, цветок почернел и продырявился. Заколка была испорчена безвозвратно. Я совсем не успела ее поносить! К тому же предстояло еще что-то объяснять маме, отчиму и тете Оле.
А Света свои банты носила совсем недолго. Светина мама работала парикмахером и стала делать Свете, на зависть другим девчонкам, настоящую химическую завивку. Несколько лет спустя, когда завивку сделала Галя, к нам в класс с криком: «Вы что творите?» – ворвалась возмущенная завуч. «Ничего мы не творим! Мои волосы вьются от природы!» – возразила ей Галя.