– Отлично. Подождём ещё несколько минут.
Старик Ёрль из расы гиеновидных ежей растопырил иглы на затылке, как капюшон, и сверлил Бритца чёрными стеклярусами глаз:
– Мне показалось, или ты мандражируешь, лис пронырливый?
– Ёрль, – рой-маршал сглотнул пересохшим горлом. – Дозорный пропал – ставлю миллион зерпий, они уже знают, что Уитмаса ищут. И знают, кто именно. Бун-штаб готов биться до последнего.
В такие моменты старик ёрничал: мол, это ж надо умудриться так жить, чтоб тебя смертельно ненавидели все, с кем ты даже не знаком. Но сегодня разумнее было промолчать. Сегодня алгебраически строгие черты и сверхточные движения рой-маршала были холоднее обычного, а это значило, что он на взводе.
– Что с семьёй Лау? – уточнил Ёж.
– По протоколу. Брать живьём и ждать меня. Не упустите: жена и двое детей.
– Все хочу спросить: а как ты собираешься говорить с Уитмасом? На дипломатическом?
Кайнорт фыркнул:
– На нём трудно вести шантаж, Ёрль. Дипломатический ведь так и задумывался, ты в курсе?
– Но ты убил ружейника у Берграя, помнишь? Парень был единственным, кто свободно владел октавиаром.
– Что ж, – криво улыбнулся рой-маршал. – Значит, Уитмасу Лау будут угрожать с акцентом. На худой конец, язык керамбитовых лезвий понятен всем.
Он проверил время и поманил сколопендр. Чуйку и Нюсса – биомеханических тварей из титана и обратных белков – никто не любил. «Поэтому Кайнорт завёл себе сразу двух», – шутил Ёрль. Твари выползли из воланера и заюлили у ног Бритца. Их вывели в качестве служебных псов, ищеек и компаньонов, но из-за чрезмерной агрессивности лишь единицы справлялись со зверюгами. Вставая на дыбы, те достигали метра в высоту. Триста пар кривых лезвий бряцали коготками, металлические жвала клацали, принюхиваясь к туману. Два проволочных волоса виляли в предвкушении приказа.
– Скажи им, пусть не направляют на меня хвосты, – проворчал Ёрль.
– Это не больно для такого громилы, как ты, – отмахнулся Кайнорт, почёсывая нетерпеливую тварь. – Щелчок и всё.
– Зато смертельно! Не хочу, чтобы мне все белки переиначило.
– Я же здесь. Если посмеют, я прикажу им щёлкнуть тебя обратно.
– Ой ли…
Ёж тут же спохватился, но сказанного не воротишь.
– Ёрль, – эзер и сам знал, какую боль причиняют слова, когда не те, не в том порядке или не вовремя. – Давай-ка начистоту, мы всё как-то скомкано об этом… Скажи, по-твоему, ты мне кто?