Удовлетворенная своей работой, Изольда Матвеевна обратила взор на третью банку с окурками.
«А это чья? Из семьдесят четвертой квартиры, небось? Тоже водичкой залита. Вот я водичку-то вонючую им под дверь и вылью, пусть думают, что чья-то собачка метит. На семьдесят шестую подумают, у них собачка. Вот вам озеро под дверь!»
Изольда Матвеевна потерла руки и, тяжело ступая, стала спускаться этажом ниже, по пути открыв нараспашку лестничное окно между этажами.
На четвертом этаже оказалась всего одна банка с окурками.
«Это ж они ко мне на пятый этаж ходят курить, ироды! Дома им не курится! Специально, чтобы мне досадить! Сколько раз я им говорила, что мне нельзя, что у меня грудная жаба – им все равно. Ничего-о-о! Сколько здесь окурков в банке? Шестнадцать, два с помадой. Губы они красят! Я в их возрасте не красила губы и не курила. Ничего лишнего себе не позволяла. Война была. Ничего, я им устрою войну! Великую отечественную! Я им их вонючие окурки в замочные скважины запихаю! По четыре окурка на одну скважину. Пусть-ка теперь попробуют ключом дверь закрыть!»
Изольда Матвеевна оглядела свой труд: из всех замочных скважин на лестничной площадке четвертого этажа выглядывали окурки.
«Все руки провоняли от этой гадости! Фу-у-у, вонища! Да чтоб я еще хоть одну гадость в руку взяла! Но надо. Я научу вас законы уважать! Я вам покажу, как над старыми людьми издеваться!»
Изольда Матвеевна спустилась еще ниже, попутно открыв окно. На третьем этаже проклятых банок не было, но на полу лестничной площадки лежало три окурка, тоже отмеченных губной помадой.
«Три – не десять. Фитюльки какие-то курили. Заезжие, наверное: в гости к кому-нибудь приходили. Так уж и быть, прощу. Но на полу валяться негоже! Вот пусть хозяева за своими гостями и убирают, раз свиней в гости пригласили!»
Изольда Матвеевна осмотрела четыре двери, выходящие на лестничную площадку. Три были металлические, глухие, без единой щели, и не внушали никакой надежды осуществить ее замысел. Одна дверь была бедненькой: деревянной, обшитой по краям дерматином, с обширной щелью снизу. Изольда Матвеевна подтолкнула три одиноких окурка ногой к щели, вынула из седых волос невидимку и пропихнула ею окурки внутрь квартиры. После чего, пыхтя и отдуваясь, спустилась на второй этаж, попутно открыв нараспашку третье лестничное окно.